Согласно фольклору, вампиры подчиняются собственному своду правил, как крикет или игра в монополию. Вампиры пьют кровь и появляются только по ночам. Они не выдерживают дневного света или вида креста. Их отпугивает чеснок. Серебро для них проклятие. Святая вода действует на них как серная кислота. Их можно убить, вогнав в сердце осиновый кол. Они не могут войти в церковь. Они не стареют. Они умеют превращаться в нетопырей и волков. У них мощная гипнотическая сила. Днем они спят в гробах.
Эти правила меня смущали, а проверять их действенность было страшновато. Только через три года после своего рождения на заднем сиденье «роллс-ройса» сэра Моргана я решилась проверить свое темное наследие.
Некоторые вещи проверить было просто. Мне не нравилось ходить под прямым солнечным светом; от него зудела кожа и болела голова так, будто мозг распадается на доли. Но я не вспыхивала факелом и не рассыпалась в пыль, выйдя днем из дому. В плотной одежде и солнечных очках я могла функционировать, испытывая лишь минимальный дискомфорт.
Единственно, в чем состояло действие на меня чеснока – неприятный запах дыхания.
В присутствии распятий я не испытывала ни отвращения, ни боли. Но видения Кристофера Ли, когда у него лоб вскипел как расплавленный сыр, удерживали меня от того, чтобы до них дотрагиваться.
Серебро мне не мешало, будь оно в виде крестов, монет или ложек. Что до кола в сердце... в общем, я не считала разумным это проверять.
Я становилась старше, хотя годы моей трудной жизни на внешности не сказывались. В нашей профессии девушки моложе меня могли сойти за моих старших сестер. Выносливость у меня была невероятная; я редко болела и очень быстро выздоравливала. Слишком быстро. Я была сильна, хотя далеко не тис, как мне предстояло стать. Мне нечего было бояться даже самых крутых клиентов.
Однажды я зашла в церковь и не свалилась в эпилептическом припадке в тот самый момент, как переступила порог. Наполовину ожидая, что меня поразит молния, я приблизилась к алтарю. Там склоняли колени старухи в старушечьих шалях и вдовьих покрывалах. В тени алтаря ходил священник в длинной развевающейся рясе, поправляя свечи, горящие трепещущим пламенем у ног деревянных святых.
В ограде алтаря стояла купель. Ее крышка была открыта и был виден серебряный сосуд. Я уставилась на святую воду и хотела было погрузить туда руку, но моя решимость поколебалась от мысли, что плоть растворится до костей. Я увидела, что на меня смотрит священник, стоящий под образом св. Себастьяна.
