На самом деле он не верил ее речам, но никогда не препятствовал. А если бы он возразил, она бы перестала? Да нет. Эзру она любила, но он не умел внушать ей страх, как умел Зеб.
Один из охранников остановился, увидев ее в окне. Кого – или что – он с ней ассоциировал? Кэтрин попыталась вспомнить этого колесника и его любимый конек. Из них столько зацикливались на собственных матерях... А, да, Деннингс. Желанием его сердца была Софи Лорен около 1962 года. Кэтрин отодвинулась от окна. Деннингс вздрогнул, будто от внезапного холода, и пошел дальше.
Поддерживать не рассуждающую преданность среди колесников было до невозможности просто. Все, что надо было, – это врубиться в нужную фантазию и построить правильную иллюзию. Эту форму обработки она называла «Желание сердца». А секс – лучшее время для промывки мозгов.
Кэтрин нравилось выражение их лиц, когда эти ребята залезали на знаменитых кинозвезд, глав государств или профессиональных спортсменок, но ничего не могло сравниться с ужасом и виновной радостью тех, кто неожиданно для себя взрывался внутри собственной матери.
Эдипов комплекс встречался наиболее часто, хотя иногда, если с ним небрежно работать, давал неприятные побочные эффекты. Как у того мальчика, который выдавил себе глаза. Это было очень некстати. Но большинство ее «рекрутов» были людьми сомнительной нравственности и с понятием «...твою мать» сталкивались не впервые.
Колесники служили ей без вопросов и сомнений ради того, чтобы воплотить еще раз свои самые смелые мечтания. Она вовсе не собиралась устраивать кому-либо второй сеанс, но поддерживала в них веру, что это возможно. Зато наказания от нее они получали куда как чаще.
Она подошла к бару и налила себе еще виски из графина с портретом Элвиса. Со стены над баром улыбался ей большой портрет покойного мужа.
Она явилась на свет в крикливом семействе белого отребья, дочь Джереми и Анны Скаггс, третья из восьми детей. Тогда она не была Кэтрин. Мама назвала ее Кэти-Мэй, и была она сопливой девчонкой с ободранными коленками, полуголодной дворовой обезьяной, не знающей ни учения, ни доброты в глуши холмов Каролины.
Джереми Скаггс работал на лесопилке – когда мог получить работу. Папаша любил, когда в брюхе полно выпивки, а религии в нем всегда было полно, и в таком состоянии ему было на все наплевать.
– Бог не оставляет детей Своих, – любил он повторять. Но Бог, наверное, засмотрелся в сторону, когда папаша потерял левый мизинец, а потом первый сустав правого указательного. Когда он себе отрезал левый безымянный до второго сустава, хозяин лесопилки не стал его больше нанимать. Папаша обозвал его коммунистическим дьяволопоклонником.
