Эти внутренние метания приводят Ирину к тому, что она постоянно обращается к проблеме жилплощади – было плохо, надо иначе. «Квартирный вопрос»… Похоже, Ирина не понимает, а может быть, просто не хочет понять, что меня сейчас интересует не техническая сторона дела, а то, что происходит в ее душе, – ведь это самое главное!
– В общем, я вижу в нас не любовников даже, а друзей. У меня всегда был эталон семьи в голове… – мечтательно говорит Ирина.
– Еще раз, гипотетически, что вы будете чувствовать, если ваши отношения восстановятся? – настойчиво спрашиваю я.
Ирина долго думает.
– Наверно, все равно останется чувство: «А за что? За что он со мной так поступил?»
– Вы очень долго рассказывали, как вы снимете комнату – для того, чтобы привести мужа?
– Ну да, – признается Ирина.
– То есть на деле у вас был единственный план – вернуть мужа обратно?
– Да, но, полежав здесь, я отказалась от плана такого, – говорит Ирина. – Я много ваших книг прочитала и здесь после лечения успокоилась.
– Но перед этим вы находились в состоянии попыток вернуть мужа?
– Да, – отвечает женщина. – Но я не могла долго поверить, что он ушел.
– Что вы теперь думаете по поводу мужа?
– Что ему надо дать пожить спокойно. Он уже сейчас делает шаги к возврату, приходит заниматься с дочкой. Но я думаю, не стоит торопить его с возвращением. Какое-то время ему надо, наверное, заняться собой. Да и мне тоже, – со вздохом говорит Ирина.
Ирина не хотела, видимо, об этом рассказывать, но в течение долгого времени она находилась в состоянии «помутненного сознания», «как во сне», «в бреду». Все происходящее казалось ей нереальным. Она абсолютно потерялась, не могла понять, что произошло и что ей теперь делать. Это был тяжелейший стресс. А тут еще эта астма… Страх, паника, чувство одиночества, чувство беззащитности, уязвимости, бесконечная слабость. Ирина не могла прийти в себя. В очередной больнице тесты на аллергию ничего не показали, врачи сказали, что астмы нет.
– В общем, я поняла, что моя астма – чисто спастическая реакция… – используя медицинские термины, говорит Ирина.
– У вас все показатели маскированной депрессии, – прерываю ее я. – Так случается, когда человек долгое время находится в ожидании грядущей катастрофы, в ней «варится», и в голове происходит такое своеобразное переключение: возникают «странные симптомы». У кого-то чувство боли, у кого-то фиксация на определенном физиологическом симптоме. Организм, по сути, создает эпицентр страдания в самом себе. Некую точку приложения отрицательных чувств.
