«Если», 2000 № 03 | страница 37

— Напрасно я тебя оставила! — сказала она и крепко обняла Гетту.

Я облегченно перевел дух. «Орка» уже подходила к пристани. Судя по ударам гонга, Колдуэлл сумел поднять носовую часть, избежав столкновения с причалом.

— Господи! — Подруга Гетты пригляделась ко мне. — Это вы ей помешали? Смогу ли я когда-нибудь вас отбла…

Увы, обе уже двоились, перемещаясь в мир, отличный от моего.

Я отвернулся и побрел прочь. Паром причалил к пристани. Я еще раз посмотрел на корму, но там уже не было ни души.

Кого считать призраками — этих женщин или экипаж «Орки»? Сколько раз на этом пароме сосуществовали, не догадываясь об этом, сотни людей из разных миров? Сколько раз люди, принадлежащие к одному миру, жили бок о бок, ничего не зная о попутчике, даже не желая знать?

— Далтон! — раздался голос капитана.

— Сэр?

— Как успехи? — спросил капитан грозно.

— На сей раз обошлось без крика, — доложил я.

Капитан молчал так долго, что я уже заподозрил в нем человека. Но он разрушил мои подозрения.

— Восемьдесят шесть транспортных средств ожидают разгрузки! Не забывайте, что у нас недостает людей и что мы обязаны соблюдать расписание.

Я вздохнул и перешел с шага на рысь. Дело есть дело. Мне предстояла сложная, длительная разгрузка, потом — новый рейс.

Евгений Войскунский

КОМАНДИРОВКА

Я сидел за компьютером, сочиняя отчет о вчерашней пресс-конференции Кимвалова. Пресс-конференция была скучнейшая (все понимали, что предложенный Кимваловым новый налог на развитие культуры — пустая фантазия), но если ты работаешь в отделе информации «Большой газеты», то изволь писать этот отчет, причем писать так, чтобы те, кто будет его читать, хотя бы не испытывали отвращения к печатному слову. Взять, например, и вписать как бы между прочим: «А костюмчик на товарище Кимвалове, невзирая на скудные средства культуры, тянул долларов на триста».

— Дима, — заглянула в комнату розоволицая секретарша главного редактора, — быстренько к шефу.

Ну, быстренько — это пусть шеф бегает, если хочет. Я не заяц. Сохраняя достоинство, я неспешно прошел по коридору, перекидываясь словечками с коллегами, вышедшими из своих отделов покурить.

Вошел в кабинет главного. Над ним, над его гладкой, отполированной временем лысиной, висел плакат: «Входи смело, но не вздумай трепаться».

— Рассохин, — сказал главный, — вот пришло письмо из Приморска. Хотят втихую продать «Пожарского».

— «Пожарского»? — переспросил я. — А, этот крейсер недостроенный… А кому продать?