Столбов с улыбкой извинялся, предлагал обиженному высокому чинуше остаться для персонального разговора. Беседа на двоих, с двумя бумажками: декларацией о доходах за последние три года и справкой, именуемой «фактическая собственность». Упоминались в ней не только заработки, автомобили, квадратные метры и гектары самого чиновника, но и собственность дальних родственников и близких друзей. С лаконичным приложением, доказывающим, что эти люди ну никак не могли за последние три года позволить себе трехкомнатные апартаменты на Бульварном кольце или скромную латифундию в Краснодарском крае, на берегу Черного моря.
Обиды испарялись, разговор прекращался.
Сегодня среди присутствующих были двое участников такого вот безрадостного разговора. Они тряслись душой, заражая коллег нервозностью.
Рабочая коллегия, проходившая в Сенатском дворце Кремля, была, по сути, домашним заданием. Оно называлось «Концепция среднего образования в России до 2025 года». Министерские чины делали «домашку», как в забытые школьные годы: перезванивались с коллегами из других министерств, разве что не списывали. Пытались понять, как угодить новому хозяину Кремля. Написали и сегодня принесли на суд.
Началась презентация. Доклад — пять минут, минутный перебор — уже навязчивый колокольчик от модератора, выступай хоть министр. Минута на вопросы-ответы. Все ждали вопросов от Столбова, но он молчал. И поднимался следующий оратор.
Доклады чем-то напоминали сушеные соевые комья, из которых можно сделать хоть псевдотворог, хоть псевдосыр, хоть псевдобифштекс. Констатировался глубокий, и даже катастрофический упадок. Вяло ругали предшественников: отсталую советскую школу, развал образования в лихие 90-е, и продолжение развала в вороватые нулевые. Когда кто-то по второму кругу заявил о преодолении тяжкого наследия ельдинизма и путинизма, Столбов взглянул на оратора с такой злой ухмылкой, что докладчик уложился в четыре минуты.
Дальше было про сохраненные традиции, про лучшее в отечественной педагогике, про лучшее, взятое из международного опыта, но при этом и про нежелательность непродуманных экспериментов…
Тут Столбов прервал выступающего.
— Это смотря какие эксперименты, — улыбнулся он. — Дурные эксперименты не нужны никому, а вот умные — очень даже нужны.
Ответ — молчание. Оратор взглянул на президента, уловил короткий кивок, правильно понял и сел.
— Спасибо, — сказал Столбов. — Относится ко всем. Ваше видение концепции я уже понял и с проектом знаком. Не только знаком. Успел отдать его на рецензию и даже получить результаты.
