— Выпьем и снова нальем!— сказала Маша.— Слышишь, Клим?
— Да,— сказал я, — Но тебе — на самое донышко.
— Вот противный!— капризно сказала Маша.—Ты что, ты мой опекун? Старый-престарый дядюшка опекун!
Я наполнил ее стопку. Я знал, что она не успокоится, пока ей не уступишь. Но на второй раз Маша только поднесла рюмку к губам и тут же медленно опустила.
— Борис Александрович,— проговорила она тихо,— как по-вашему, каких людей на земле больше — хороших или плохих?
Сосновский рассмеялся, задержав поднесенную ко рту вилку.
— Разумеется, хороших! А вы сомневаетесь?..
— Нет,— задумчиво сказала Маша, глядя прямо перед собой, в пустоту.— Я не сомневаюсь. Но почему же тогда существует зло?
— Какое именно зло?— переспросил Сосновский, любопытно прищурившись.
— Нет,— сказала Маша, засмеявшись вдруг.— Это я так, просто так!
* * *
Сашка Коломийцев был верен себе.
Он сел рядом со мной, положил локоть в тарелку с остатками винегрета и сказал:
— Понимаешь ли ты, что такое — Гамлет?..
Оркестрик на низенькой эстрадке надрывался вовсю, желая поразить столичного гостя. Я не умел танцевать.
Я только смотрел, как Маша танцует — сначала ее пригласил Сосновский, потом Олег. В этом не было ничего особенного, молодежи было немного, девушки нарасхват, Но когда Сашка заговорил о Гамлете, мне вспомнилась та самая, неожиданная встреча, пари, и я снова подумал, что они очень подходят друг другу — она и Олег. И еще: танцевали они легко, красиво, не только я — все смотрели, как он бережно, чуть касаясь и в то же время властно ведет ее по кругу, а она, полуприкрыв глаза, с наслаждением и свободой отдается танцу. Я подумал, каким же сумрачным болваном кажусь я рядом с ней. Наверное, чего-то самого простого и самого главного в жизни я не понимаю и никогда не пойму. Другие живут, а я только думаю о жизни, даже танцевать не умею, не то что не умею — просто не хочу, не хочется мне танцевать, не хочется жить, как другие, а как жить? Не знаю. Ничего я не знаю, не умею и не хочу.
Все стали рассаживаться снова, возвращаясь на прежние места. Вернулась и Маша, разгоряченная, сияющая.
— Очень я растрепалась?.. Ужасно хочется пить, налей мне лимонада!
Она жадно выпила, жмурясь от удовольствия, целый бокал.
— Как жалко, что ты не танцуешь! Хочешь, я научу?
— Зачем?— сказал я.— Есть другие партнеры.
Она пристально посмотрела на меня.
— Думаешь, мне очень весело?
— Не знаю,— сказал я.
Она помолчала, я заметил, как задрожали ее губы.
