Аморита почувствовала, что звезды упали с неба и дрожали от счастья у нее в груди.
Странный трепет, который она ощущала и ранее, теперь усилился в тысячу раз и накрыл ее теплой волной.
Она больше не чувствовала себя самой собой. Она была частью мужчины, который сейчас так страстно ее целовал.
Весь остальной мир просто растворился, исчез куда-то.
Он целовал ее до тех пор, пока она не могла уже больше думать ни о чем. Теперь она жила не мыслями, а чувствами.
Граф поднял голову.
— Я люблю тебя! — сказал он. — Люблю, как никогда никого не любил. Скажи мне, каковы твои чувства ко мне?
— Я… я люблю вас… тебя… — прошептала девушка, будто во сне, — я люблю тебя! Я не знала… раньше, что любовь… может быть так… прекрасна!
Граф снова поцеловал ее.
Затем он сказал:
— Я до сих пор не верил, что в мире может существовать женщина, такая красивая и совершенная, как ты. И когда я увидел тебя, стоящей на сцене в костюме ангела с младенцем на руках, я понял, что именно ты предназначена мне судьбой. И этот младенец… Знаешь, мне захотелось, чтобы это был наш сын.
Аморита вдруг очнулась.
— Я не должна была… приезжать к вам и выходить на сцену… А вы… ты должен уехать, — спотыкаясь на каждом слове, сказала она.
— Не собираюсь я никуда уезжать! — ответил ей граф. — Аморита, я прошу тебя… выйти за меня замуж, и ничто на свете теперь не имеет значения, кроме того, что ты должна стать моей женой!
На секунду лицо Амориты просветлело.
Она была так красива, что граф едва мог поверить, что она живая, настоящая.
Потом, погрустнев, девушка сказала, чуть не плача:
— Но, я… я не могу… выйти за тебя.
— Почему нет? — удивился граф.
— Потому что это навредит Гарри. Ведь ваши с ним друзья непременно узнают меня, и будет скандал!
— Мы будем вести себя очень благоразумно, чтобы ни в коем случае не создать проблем твоему брату, — успокоил ее Ройдин. — Когда ты станешь мой женой — моей возлюбленной и драгоценной супругой, — ты будешь выглядеть совсем иначе, совсем не так, как в той безвкусной и кричащей одежде и с. килограммом косметики на лице.
Аморита с улыбкой уткнулась ему в плечо:
— Это Гарри сказал мне… что я должна носить все это… Но я думала, что так… нужно, если… предполагалось, что я… должна изображать актрису.
Глаза графа светились нежностью, когда он смотрел на свою возлюбленную.
— Можешь еще немного поактерствовать, — сказал он. — Но после нашего длинного медового месяца, когда я куплю тебе самую красивую одежду, которую смогу найти, мы уедем жить в замок и займемся капитальным ремонтом нашего обветшалого жилья.
