— А Пол?
— Доктор считает — боюсь, он сильно заблуждается, — что может удержать язык сына. Но поскольку этого джентльмена не было дома, он ночевал у приятеля в Уиндермере, у доктора не было возможности на него повлиять. Нужно ли добавлять, что я считаю доктора Джона слишком оптимистично настроенным: вряд ли он чего-то добьется в этом направлении.
— Не знаю, — медленно ответила девушка. — Доктор Джон может быть очень опасен, если его рассердить. — Потом, вспомнив, что на самом деле пришла вовсе не для того, чтобы говорит о старом враче и Поле, негромко спросила: — А в Поле ли дело? Разве не ты сам держишь ключ к правде?
— О чем ты? — Он нахмурился.
Она ответила на его вопрос другим:
— А доктор Баррет-Рерсби по-прежнему управляет больницей в Куала-Бананге?
— Что тебе известно о Баррет-Рерсби? — резко спросил он. И добавил: — Вероятно.
— Ты с ним не переписываешься?
— Нет.
Она смотрела ему в лицо, пытаясь проникнуть сквозь маску, которую — она в этом уверена — он надел.
— Он ведь сделал все, чтобы убедить в твоей невиновности? Даже Пол так сказал.
— Послушай, Десима. — Она почувствовала, что он замкнулся. — Я не хочу, чтобы обсуждалось мое прошлое — даже с Ледьярдом. Что касается моего прежнего шефа — он не имеет никакого отношения к моей теперешней жизни.
— Правда? — Она смотрела ему прямо в глаза. — Сегодня я разговаривал с сестрой из «Св. Джуда». Она моя подруга, и, конечно, мы говорили о разном.
— Ну и что? — Голос его был холоден, как лед.
— Ее зовут Розамунда Джеймс. Ты ее помнишь? — Он покачал головой. — А она тебя помнит.
— Ты ей рассказала, что я здесь?
— Конечно, нет. Я спросила, знала ли она тебя. Она рассказала о том, что ты отправился в Малайю как ассистент Баррета-Рерсби. Ты ведь высоко его ценил? Я хочу сказать — помимо работы. Вы были друзьями?
Для постороннего человека выражение лица Гранта оставалось бы абсолютно бесстрастным, но Десима, отчаянно пытавшаяся найти в нем хоть какое-то изменение, какую-то реакцию на свой вопрос, увидела, как невольно дернулись мышцы у рта, а глаза неожиданно потемнели.
Он спокойно сказал:
— Он был моим руководителем. Работать с ним — большая честь. Он делал то, на что не способен никто другой.
— Но был ли он твоим другом? — настаивала она, ненавидя себя за то, что причиняет ему боль.
— Нет, — ответил Грант.
Хотя в этом отрицании не было никаких эмоций, девушку оно поразило, глаза ее расширились.
— Но…
Грант резко сказал:
— Я имел честь участвовать в его исследованиях. Надеюсь, был при этом полезен. Думаю, ему было жаль меня потерять. Но он ничего не мог для меня сделать, а если бы мог, я бы его об этом не попросил.
