— Ну и что? — Клементина безразлично пожала плечами. — Мало ли кого я люблю. Это же не мешает мне пойти на некоторые жертвы. Чем ты лучше?
— Я не лучше, я хуже. И я не хотел сделать Беатрис больно.
— Об этом надо было раньше думать, — философски заметила она, отстранив его и войдя в спальню. — Роджер, мы с тобой в одинаковом положении. Я тоже многого лишилась, но делать нечего, жизнь продолжается, и надо двигаться дальше. Нашему ребенку нужна семья. И она у него будет!
Роджер с удивлением наблюдал за Клементиной. В ней было столько целеустремленности! Казалось, что она не замечает видимых препятствий, мешающих исполнению ее желаний.
— Я не люблю тебя, — сказал он, не отводя взгляд.
— Полюбишь. Когда увидишь, какого малыша я тебе рожу, — самодовольно улыбнулась Клементина.
Роджер покачал головой.
— Это какой-то бред, — прошептал он.
— Это правда. — Клементина подошла к нему, подняла голову, заглянула ему в глаза.
Роджер схватил ее за плечи, сильно встряхнул.
— Почему так все получилось?!
Алкоголь туманил его мозг: несколько порций скотча давали о себе знать.
— Отпусти меня! Ты делаешь мне больно! — воскликнула Клементина. — Можно подумать, что я одна во всем виновата. Или ты не знал, что когда двое людей нормальной ориентации занимаются сексом, то от этого бывают дети?!
Роджер ослабил хватку. В растерянности отступил.
Клементина сердито передернула плечами, поправила съехавший пеньюар.
— Я красивая женщина, — тихо сказала она. — Не понимаю, почему ты не видишь этого? — Она смело посмотрела на него, бросая вызов.
Во взгляде Роджера вспыхнул огонь.
— Чего ты хочешь?! Секса?! — прорычал он, толкая ее на кровать. — Так ты его получишь!
Его глаза метали молнии, но Клементина не растерялась. Она умела управлять мужчинами.
— Да, покажи мне, какой ты мужчина, — проворковала она, расстегивая три пуговки пеньюара и распахивая его.
Роджер сдернул с себя футболку, расстегнул джинсы и быстро избавился от них вместе с трусами.
Он без прелюдий вошел в Клементину зная, что делает ей больно, и радуясь тому, что хоть чем-то может досадить ей.
Клементина застонала. Она была готова к этому и знала, что надо делать.
— Так, милый, так! — шептала она, обхватывая его мускулистые ягодицы своими стройными ногами и приподнимая бедра, чтобы как можно глубже вобрать в себя его напряженную плоть.
Роджер быстро двигался внутри нее, даже не сознавая, что он делает. В его голове все смешалось, и этот сумбур не давал покоя, заставляя напряжение сковывать все тело. Роджер мечтал избавиться от этого напряжения или хоть немного ослабить его путы, чтобы появилась возможность жить дальше, не чувствуя себя последним подлецом.
