Спящий Кристофер, уставший и страдающий, был беззащитен. Лиз погладила его по голове. Он что-то пробормотал, повернулся на бок и проснулся.
— Лиз?! Ты давно пришла? Почему ты меня не разбудила?
— Ты так крепко спал…
— Я здорово устал.
— Я поняла.
— Что ты еще поняла? — Он ткнулся лицом в ее шею, шепнул: — Я рад, что ты здесь.
Лиз осторожно произнесла:
— А у нее?..
Он засмеялся:
— Ты, как моя мама. Но почему ты не разбудила меня?
Она призналась, что ей нравилось быть рядом с ним спящим: вокруг тишина, покой, и кажется, что впереди только хорошее.
— А когда я проснулся, кажется, что впереди все плохое?
В эту ночь они не занимались любовью. Прерывая друг друга, вспоминали, казалось, забытые подробности своей жизни. Удивлялись, когда обнаруживались общие вкусы, похожие жизненные ситуации. Оба думали — но не признавались в этом вслух, — что никогда, ни с кем не говорили так откровенно.
Они прозевали рассвет и спохватились, услышав во дворе голос Нэнси. Нэнси спрашивала брата:
— Как ты думаешь, мама женится на нем?
— Ты дура! — отвечал Рик.
Лиз закрыла лицо руками и глухо простонала:
— Они все знают!
— И, думаю, давно, — хладнокровно отозвался Кристофер. — Но раз теперь нам не от кого прятаться, пора вставать!
Лиз отправилась в кухню готовить завтрак.
День только начинался, и у Кристофера было достаточно времени для размышлений. Вопрос Нэнси он воспринял не просто как забавную детскую непосредственность. Познав непрочность загадываний и обещаний, Кристофер в отличие от девочки не задумывался о будущих отношениях с Лиз. Ему было хорошо с ней. А сколько это продлится — жизнь сама определит. Но Лиз — женщина, и уж она-то загадывает, особенно после высказанного Нэнси вопроса, и теперь, наверное, ждет от него объяснений. Но Кристофер терпеть не мог выяснять отношения.
Лиз была страстной любовницей, и они обычно не тратили времени на душевные беседы, если не считать минувшую ночь, ночь без близости, без поцелуя. Однако именно эту ночь Кристофер запомнил всю — с той минуты, как проснулся и увидел возле себя Лиз. Она оказалась умнее, чем он думал, и — что для него важнее — добрее, мягче, тоньше. В Коре было много азарта, энергии. Иногда слишком много азарта и слишком много энергии, что в свое время смущало его. Теперь ему казалось, что он понял, почему Кора не выдержала испытаний и сломалась: ей не хватило доброты и терпения…
С досадой Кристофер представлял, как вечером придет Лиз и заведет разговор об их отношениях…
