В годы «застоя» вслед за братом слегка инакомыслил. Пел свои песни под гитару. Был серьезен, даже угрюм. Слушая его, сорокалетние одноклассники переглядывались: Юра показался им «странноватым».
В начале реформ пытался заниматься бизнесом – торговлей. Работал знакомый, которому он давал в долг. Наехали, «крыши» не искал, расплатился четырьмя изданиями Магомета.
Вдруг на него снизошло откровение. Он крестился, отпустил бороду, стал соблюдать все православные нормы: посты, службы, исповеди. Одна жена и одна дочка тоже постятся.
Строя теории жизни, проследил материнский род Пановых до 19 века, купцов и дворян. Вахтины были военными, гусарами. Отец, журналист Борис Вахтин, репрессирован, погиб в 30-е годы. Юра определил в качестве главных, цементирующих сил государства две группы: чиновников и военных. Его идеология – патриотизм и национализм.
В общении стал прост, улыбчив, доброжелателен. Колесову, атеисту, говорил: «Раз ты всё делаешь правильно, не грешишь, значит ты православный».
Колесов согласился.
В последние годы Юра говорил:
— У меня ощущение невыполненного долга… Чувствую сейчас – наступил переходный возраст, к иной жизни, неясно, каким нужно сделать эпилог.
Комсорг Рэд женился сразу после школы, закончил филологический факультет ЛГУ, работал в Швеции, затем стал руководителем отдела науки горкома партии, защитил кандидатскую диссертацию. «Академик» частенько и дружески встречался с ним в Смольном по делам своего института. Когда он приехал в институт озероведения, «географ» Игорь радостно встретил его: «Здравствуй, Рэд!». Однако тот ответил холодно, или так показалось Игорю, поэтому он, беспартийный, сразу же возненавидел его как номенклатурщика. Рэд неожиданно скончался в свои 50 лет. «Академик» позвонил домашним: «Как-то они странно со мной разговаривали». Одноклассники перезванивались, недоумевали, по склонности к инакомыслию предположили – не суицид ли.
Ривош – кандидат геологических наук.
Школьный поэтик Шпринг оказался в одной комиссии с Колесовым на приемке компьютерной системы в Вильнюсе. Толстый и бородатый, он явочным порядком захватил руководство комиссией, был снисходителен и великодушен ко всем остальным. Позднее он был отмечен в газете «Вечерний Ленинград»: проявил большие амбиции в проектном институте, заинтриговал каким-то своим тайным проектом, пытался всеми поруководить, вдруг выяснилось, что у него поддельный диплом инженера.
Его друга, тоже поэтика Бруно Гришана Колесов встретил в обувном магазине. Гришан спросил вальяжно: есть ли ботинки хорошие и недорогие, примерил несколько пар, обозрел полки и ушел. Колесов не признался, через 40 лет после школы Гришан не узнал бы его. Позднее стало известно, что Гришан почему-то покончил жизнь самоубийством.
