— Это я знаю. — Василий Иваныч вынул из кармана свёрток. — Я ему косточек принёс, можно дать?
Хозяин неуверенно покачал головой.
— Вообще-то он не берёт у чужих, только из моих рук, но попробуйте… Я уж ничему не удивлюсь.
Василий Иваныч развернул свёрток. Кинг внимательно поглядел на хозяина, взглядом попросил разрешения.
Хозяин неопределённо пожал плечами, — мол, как знаешь. Хочешь — бери, хочешь — не бери.
Сенбернар нахмурился, будто решал для себя важный вопрос, и стал деликатно хрумкать. Толстенные кости крошились в его пасти, словно леденцы.
Старик только руками развёл.
— Поразительно! Очевидно, вы очень хороший человек. Собаки это отлично чувствуют, вы уж мне поверьте.
Василий Иваныч смутился.
— Скажете тоже, — пробормотал он, — человек как человек.
Он вдруг заметил Витьку, радостно улыбнулся.
— Здравствуй, Витёк! — сказал он. — Понравился маме лесной букет?
— Ещё как!
— Значит, не зря съездили, а?
— Ого-го! Я и маме столько всякого порассказал! Только… только вы уж меня, Василий Иваныч, не выдавайте, пожалуйста. Я им рассказал, будто вы ковшом экскаватора немецкий самолёт сбили. Ну, придумал, конечно… Понарошке. Чтоб интересней. Я потом признаюсь! Честное октябрятское, признаюсь!
— Ну, брат! — оторопел Василий Иваныч.
Некоторое время все молчали. Витька чувствовал себя так худо — плоше некуда. Спас его Кинг.
Сенбернар сгрыз все кости и с достоинством, коротко поклонился.
— Вот это умница! Ай да зверь! Ай да Кинг! А с тобой, фантазёр Витька, я ещё потолкую. Это надо же такое — ковшом самолёт сбить! Мюнхаузен позавидовал бы! — Он расхохотался, и Витька с облегчением понял — гроза миновала.
Потом Василий Иваныч пристально поглядел на сенбернара.
— А я лично перед всем собачьим родом в долгу.
— Почему? — одновременно спросили старик и Витька.
— Одна из них спасла мне жизнь, — ответил Василий Иванович. — Ни породы не разглядел, ни имени не знаю. Спасла мне жизнь, а сама погибла…
Василий Иваныч поглядел на часы. До начала рабочего дня оставалось двадцать семь минут.
— Расскажу, если интересно, — сказал он.
После больницы, едва поднявшись на ноги, Василий Иванович Кукин вновь попал на передний край. Ленинграду, закованному в железное кольцо блокады, не хватало всего: хлеба, людей, боеприпасов, оружия. Экскаваторов тоже не хватало, а уж опытных машинистов-экскаваторщиков — раз, два — и обчёлся.
Так что отлёживаться было некогда. Рабочим завода имени Карла Маркса хватило времени и сил подлатать кукинский экскаватор, и началась привычная работа: противотанковые рвы, дзоты, командные пункты, траншеи.
