Джейн нагнулась и достала записку, приколотую к ленте. На губах ее заиграла улыбка.
- Вообще-то, это от пса.
Брови Джозефа подпрыгнули, он ухмыльнулся.
- А ничего этот пес не пишет по поводу того, что ты могла бы зайти к ним еще разок и получить-таки интервью?
- Нет, не пишет. Знаешь, Джозеф, ты самый упертый человек из всех, что я когда-либо встречала.
- Ты тоже этим страдаешь. - Джозеф пожал плечами. - Джейн. Итак, не объяснишь ли мне, почему ты не желаешь брать интервью у Стенли? - Он проницательно взглянул на нее, сузив глаза. - Джейн промолчала. - Я хочу сказать: если все дело только в твоей ноге, так она ведь всего лишь растянута. Несколько дней, и...
- Дело не в этом. Мне кажется, он не хочет этого интервью.
- Но он же согласился!
- Возможно. Но мне кажется, ему не хочется. И вообще, он лучше знает Кейта, с ним ему будет комфортнее, а у меня совсем другая манера.
- Он давал интервью всю свою проклятую жизнь - в том числе и до этого случая. Слушай, ты знаешь, почему он согласился на этот раз? Потому что был немалый шанс, что он останется парализованным, никогда не сможет ходить. А он сможет, вопреки всему - он сможет. Поэтому и согласился. Чтобы другие люди, прикованные к инвалидным коляскам, получили надежду. - Джейн безмолвствовала. - Джейн?
- Он сам предложил тебе интервью, Джозеф, или это ты настоял? Ты готов самые светлые чувства использовать для собственной выгоды.
- Это железный человек, дорогая.
- Сейчас, может быть, и не такой уж железный.
- Достаточно для того, чтобы глумиться над тобой, покуда его собака тебя не уронила. Ладно, есть только один способ это выяснить. - Он взялся за телефон.
- Не... - начала Джейн, но Джозеф уже говорил со своей секретаршей, приказывая соединить его с Гордоном Стенли.
Она сплела пальцы и глубоко задумалась, спрашивая себя, отчего у нее, как проницательно заметил Джозеф, нет никакого желания заниматься интервью. Ей вспомнились события вчерашнего дня. Врач Гордона, доктор Мейсен, оказался веселым, жизнерадостным крепышом. Он прежде всего помог Гордону усесться обратно в кресло, а после аккуратно и осторожно принялся за лодыжку Джейн, предварительно дав ей обезболивающее. Моника приготовила новый кофе, и все они уселись перед камином.
Девочка, несомненно, была очень ярким ребенком. Она задала Джейн множество вопросов о ее работе - неожиданно разумных вопросов - и рассказала, что английский - ее любимый предмет в школе. Джейн вскоре стало очевидным, что Гордон Стенли очень любит Монику Элисон, хотя та и могла порой быть настоящим стихийным бедствием. Тем вечером они с псом Роландом устроили шумную борьбу на ковре, и Моника в несколько раундов уложила его на обе лопатки. А Джейн, глядя в темные глаза девочки, невольно задавалась вопросом: может она быть дочерью Гордона Стенли?
