— Верно, но только дымиться они не будут. И вонять тоже, — возразил Конрад. — Твоя куча может походить на дерьмо или протухшие объедки и, вероятно, даже на ощупь не будет от них отличаться. Но псевдоатомы не пахнут. Они не могут распространяться в воздухе, в отличие от обычных атомов и молекул.
— Разве?.. — неуверенно произнес Баскаль. Нерешительность была ему определенно не к лицу.
— Да брось, поразительно уже то, что ты до такого додумался! У тебя хватит мощности на разделение объектов? И эти мусорные объекты, они способны поддерживать собственное программирование за счет фотоэлектрического эффекта? А композиционный состав?
— Гм… Честно говоря, понятия не имею.
— Вот как? Тогда, скорее всего, неспособны. Значит, ты просто получишь внешне похожие на мусор кучи нановолоконного кремния, не более того. Вероятно, это еще и опасно. Я хочу сказать, что в любом здании всекамня гораздо больше, чем кажется, ведь не только фасады из него делают, верно? Так что будь поосторожней, когда задействуешь эту штуку, иначе кто-нибудь может пострадать.
— А кто назначил тебя голосом разума? — ядовито осведомился Хо.
— Да никто.
— Тогда почему бы тебе не заткнуться? Мямля!
Конрад не удостоил его ответом. Он уже сказал все, что было необходимо. Испытывать терпение Хо — затея не слишком благоразумная. И Баскаль тоже, резко помрачнев, в каком-то угрюмом замешательстве оглядывается по сторонам. Гнев принца может в любой момент обрушиться на него, Конрад понимал это и подумал, не извиниться ли, но решил, что это все равно не поможет. Уж лучше стушеваться и сделать вид, что тебя здесь вовсе нет.
— Так мы начнем или не начнем? — нетерпеливо поинтересовался Стив Граш.
— Угу, — рассеянно кивнул ему Баскаль, — только дай мне немного подумать…
И тут он ущипнул себя за подбородок совершенно отцовским жестом, на секунду превратившись в живой портрет короля, только намного моложе и немного смуглее. И Конрад ощутил новый прилив любви к этому мальчику, Принцу-Поэту всего человечества.
— Пойду-ка навещу суар, — во всеуслышание объявил Фэк с другого конца балкона. Имея в виду писсуар, он поведал приятелям, что именно собирается делать. Скажи он «уни», это означало бы совершенно иные намерения. Все всегда знали о Фэке гораздо больше, чем хотелось бы. Но заторопившийся Фэк выглядел так уморительно, что атмосфера внезапно разрядилась, раздался дружный хохот, и разговор принял иное направление.
— Прости, — тихо сказал Конрад под прикрытием общего шума. — Но идея все-таки чертовски опасна.
