— Ну, так… Что было? — вынула она из середины карту, — фальшивые хлопоты… Что будет? Опять дорога… Чем сердце успокоиться? Свой интерес… Ну что ж, радуйся. Хорошая карта тебе вышла…
— Ну, спасибо! — поднялась Сашка.
— Ай! — с досадой всплеснула Авдотья. — Да кто же благодарит за гадание? Все испортила!
— Забыла! — виновато вздохнула Сашка. — Ну, теперь в правление…
На заснеженной улице было пустынно. Только у колодца, как это водится, сойдясь разговорились несколько женщин.
Сашка чуть замедлила шаги, она боялась этой встречи, и юркнула в проулок между домами.
Вскоре она выбралась на другую улицу и подошла к небольшому деревянному домику. Над дверьми была приколочена выгоревшая табличка: «Правление колхоза «Заря».
Она вошла в тамбур. За дверью слышался приглушенный шум голосов. Она взялась за ручку и… так и не открыв дверь, выбежала обратно и быстро пошла прочь.
Дошла до скотного двора, остановилась, подумала и направилась к низенькому зданию.
Вокруг возвышались огромные горы навоза, запорошенные снегом.
Из коровника неслось непрерывное тягучее мычание.
Она вошла. Внутри не оказалось ни одного человека. Голодные коровы, увидев ее, замычали еще сильнее… Тоненькая струйка снега посыпалась на нее сверху. Она подняла голову — в крыше зияла дыра. В нескольких местах виднелись такие же дыры, и в них посвистывал ветер.
— Эй, есть тут живая душа? — крикнула Сашка.
Из кормового отделения вышла худенькая маленькая девушка лет шестнадцати.
— Зинка! — удивилась Сашка. — Ты что, одна здесь? А бабы где?
— В Кисловку убегли! — буркнула Зинка. На лице ее виднелись следы слез.
— А-а, — вспомнила Сашка. — За кашемиром, что ль?
Зинка кивнула и шмыгнула носом.
— А ты чего ревешь?
— А что я им, дура какая?! — запальчиво ответила Зинка. — Мне небось тоже кашемир нужен! Я небось помоложе их буду!
— Вот нелюди! — рассердилась Сашка. — А скотина не кормлена?
— Одна-то я много ли соломы порежу? — буркнула Зинка.
— Ах ты, господи! — вздохнула Сашка. — Ну и народ! А знаешь что, — оживилась она. — Я тебе подмогу! — и быстро стала снимать полушубок.
…И вот они уже разносят по кормушкам дымящуюся паром соломенную резку.
— Неужто все сено скормили? — удивляется Сашка, наполняя кормушку.
— Кабы скормили — полбеды! Порастащили да пропили половину! — беззаботно отвечает Зинка.
— Кто, Бычков?
— А кто ж еще? Я — непьющая, — усмехнулась Зинка, — Теперь опять весной резать скотину будем, не иначе. Смехота прямо!
— Да, смехота, — повторила Сашка, становясь сразу серьезной. — А может, плакать придется?
