- Не понял! Что это за ерунда?! - и когда вояка поднял голову и огляделся, все его мысли сразу, же отпали сами собой, а рот слегка приоткрылся. Алексей лежал не у себя дома в грязной постели, а в каком- то.... непонятном помещении. На деревянной койке, прикреплённой к каменной стене, а вода попавшая ему на лицо сочилась через деревянный потолок. Все стены в помещении выполнены из крупных камней, на полу по всему помещению было устлано старое сено и солома. В стены намертво вбиты несколько цепей, для пленников, которые сейчас просто висели никому не нужные. Полумрак и сырость. Лишь под самым потолком было маленькое окошечко, закрытое решеткой. Через него и проникал свет в помещение. Дверь в камере была не заперта, а точнее выломана и сейчас висела на одной петле. Всё говорило о том, что это была средневековая камера. Вонища, как в сортире!
- Так я не понял? Это что? Новая камера предварительного заключения у ментов? - продолжая трясти головой, проговорил Саргонов - Ребята переборщили с натурализмом! Хотя стоп, какие менты. Я же у себя дома заснул. Насколько помню.
Встав с койки, Алексей сразу же почувствовал комок, подходящий к горлу и неприятное чувство во рту. Желудок дёрнуло и его вырвало, прямо на место где он только что лежал. Хорошенько проблевавшись и убедившись, что желудок немного пришёл в себя, и больше не будет шалить, Саргонов решил покинуть эту камеру заключения через выломанную дверь. Судя по всему, никого не интересовало, что он здесь находился, если конечно вообще тут кто-то есть. Тишина стояла, как в морге. Только вороны каркали снаружи.
Покинув место своего заключения, бывший морпех оказался в длинном каменном коридоре. В стенах вделаны подставки, в которых были установлены факелы. Часть светильников не горело, но оставшихся хватало, что бы освещать помещение. По бокам располагалось по шесть железных дверей с небольшими окошечками, три двери были так же выломаны, а одна просто открыта.
- Так, а вот это, точно глюки! - мужик похлопал себе ладонью по щеке - Этого не может быть! А меня Женька предупреждала, что всё белой горячкой закончиться! Похоже, поймал я белку, доигрался с водкой!
Но его мысли вслух, прервал чей-то женский голос. Он будто кинжал, отсёк весь переполох в голове у Саргонова. И заострил боль в голове.
-Эй! кто-нибудь живой есть! Помогите! Я здесь, в камере! - голос был очень нежным и мягким, давно Саргонов таких голосов не слышал.
