— Маргарита, — мрачно ответила я. Мне не хотелось разговаривать.
— О, значит, Марго, — улыбнулась Александра Евгеньевна.
Меня из кресла выкинуло, словно кто-то мне шилом в зад ткнул:
— Не надо меня звать Марго! Не зовите меня Марго! Я не Марго вам! Я же сказала: Маргарита!
Пока я орала, Александра Евгеньевна удивленно смотрела на меня, а потом тихо ответила:
— Ну хорошо. Маргарита. Я поняла. Не надо так кричать.
Я вернулась в кресло, успокаиваясь.
— Простите, что я кричала. Я просто не люблю это имя. Оно мне не идет. Совсем.
— Пожалуй, — улыбнулась Александра Евгеньевна. — Мне мое имя тоже не нравилось в детстве. Представляешь, меня в школе звали Шурой. Ужасно, правда?
Тут уже я удивилась:
— Что ужасного?
— Но ты только послушай: Шшшуу-у-у-ррра! Что-то такое шершавое и колючее, и предательски острое, и темное, пыльное, и опасное.
— Шшшуу-у-у-ррра, — повторила я. — Смешно. Как это вы все расслышали? В одном слове — целую кучу всего.
— Иногда слова звучат темно, или звонко, или скользко, или холодно. Не замечала?
— Странно как-то… А вот Маргарита — как звучит?
— А ты сама послушай — Мар-га-ри-та.
— Камни какие-то. Мелкие камешки с острыми краями. Как на железнодорожной насыпи. Катятся и стучат друг об друга.
— Ну вот, — Александра Евгеньевна пожала плечами. — А мне кажется, что это звучит как… Вот идешь вдоль железной ограды и стучишь по ней палкой — Мар-га-ри-та!
— Мар-га-ри-та, — повторила я. И все равно слышала только стук острого гравия.
— Я даже имя хотела поменять, — сказала Александра Евгеньевна.
— А разве можно поменять имя?
— Конечно. Если у человека есть паспорт, то он может поменять себе имя сам, на любое, на какое хочет. Ты бы стала менять?
Я задумалась.
Нет. Пожалуй, я не готова была менять свое имя. Если меня никто не будет больше звать Марго, то Маргарита меня вполне устраивает. Длинно, зато серьезно. Как камни.
Александра Евгеньевна была волонтером. Она приходила к нам почти каждую неделю. То приносила билеты в цирк, то нитки мулине и канву (кружок вышивания у нас закрылся, и мы сразу перестали вышивать. Потому что дорого все стоит, а у нас денег нет). То просто поговорить приходила.
Однажды в декабре она пришла, чтоб спросить нас, какие подарки мы хотим себе на Новый год.
Все бесновались и кричали: «Медведя плюшевого! Телефон! Куклу! Набор косметики! Ножик складной!»
А я стояла и молчала. Проорутся, потом я скажу, что мне надо.
Ну вот, наконец утихли, Александра Евгеньевна все записала в блокнот, теперь можно и мне со своей просьбой вылезти.
