— Послушай, неужели тебе было так же хорошо, как и мне?
— Гораздо лучше, — уверила она.
— Так не бывает.
— Бывает. Я не хотела тебе заранее говорить, что это случится сегодня. Я весь день об этом мечтала.
Ричелдис не могла налюбоваться Саймоном. Его тело оказалось для нее источником непрекращающегося восхищения — широкие плечи, покрытая курчавыми завитками грудь, сильные, длинные ноги. Впрочем, ее возлюбленный и сам, замирая, благоговел перед ее нежной и гладкой, как мрамор, кожей, волнующими разум округлостями, не веря, что ему позволили обладать этим великолепием. Они были так молоды, так счастливы! Невозможно описать словами те чувства, которые они испытывали, приобщившись к вечной тайне Любви. Человеческий язык бессилен передать ощущение Таинства, которому были послушны их разгоряченные нагие тела, сливающиеся будто бы отдельно от сознания своих владельцев, то уносящие их в темную пучину страсти, то возносящие их на седьмое небо. Скажу вам больше, в отличие от наркотического забытья или религиозного экстаза, их состояние, не омраченное ничем, было абсолютно естественным. Ритмичные движения словно вторили самой Природе, с ее вращением сфер, океаническими приливами и отливами, сменой времен года.
Когда они вновь обрели способность говорить, между ними возникла некоторая неловкость, которую оба предпочли скрыть друг от друга.
— Если бы я знал, что это так чудесно, то мы бы не потеряли столько времени, поедая кебабы на той неделе.
— Ах ты свинтус! А ну-ка отправляйся за едой!
— Ты на часы смотрела?
— А какая разница?
Ночь переливалась звездами.
Он обследовал свои запасы. Вскоре на плите грелось молоко. Нашелся пакетик имбиря. Поджарились тосты, наполняя комнату приятным, чуть горьковатым ароматом. Их намазали мармеладом. В глубине буфета обнаружились восточные сладости. Это был завтрак после первой ночи. Первый семейный завтрак.
Ричелдис прибирала комнату: вымыла посуду, вытерла тарелки и вдруг сказала:
— Пойдем смотреть на звезды?
— А ты не замерзнешь?
На ней был надет только его свитер, который она заботливо отряхнула, подняв с пола. Одеяние едва прикрывало ей бедра, но она не ответила на вопрос.
— Пойдем, — нетерпеливо повторила она.
— Разве ты не останешься до утра?
— У тебя очень узкая кровать. К тому же тебе нужно выспаться.
— Не оставляй меня, Ричелдис, никогда не оставляй.
— Пойдем смотреть на звезды.
Поняв, что подружка не шутит, он оделся, и они вышли на улицу.
Она по-прежнему была в его красном свитере, правда, под ним была ее собственная одежда. Держась за руки, они стояли, задрав головы навстречу морозному хрусткому воздуху, вдыхая безбрежность ночи.
