Когда келейник
с подносом, где стояли чайные чашки, лежал на блюдце свежевыпеченный хлеб и
местное лесное клюквенное варенье, зашел в келью, его встретил дружный смех.
Послушник и старец смеялись от души. Григорий, еле переводя дыхание, а отец
Герасим, смахивая ладонью, набежавшие слезы. Так как такой неприкрытый смех,
считается для монахов неприличным, келейник смутился, и, поставив поднос на стол,
поспешил ретироваться.
-Ну что,
теперь в мир?- спросил отец Герасим, прихлебывая горячий чай из блюдца.
-Почему же, я
готов к монашеству. Ведь я, кажется, прошел испытание?
Брови старца
поползли вверх.
-Подожди, а
где Аня?
Тут пришла
очередь удивляться Григорию.
-Аня?
-Ну да. Она же
пошла за тобой. Я ей и карту дал.
После
секундного замешательства Григорий вскочил, закинул снова на плечи рюкзак и
направился к выходу. Потом, будто что-то вспомнил, вернулся и подставил почти
под нос старцу сложенные ладони. Тот молча перекрестил послушника и вложил
сухую, как осенний лист десницу в его ладони. Григорий едва коснулся десницы
губами, как терпение его, казалось, лопнуло, и послушник буквально помчался
прочь от монастыря. Его провожали изумленные взгляды братии.
Григорий почти
бежал, надеясь преодолеть расстояние до леса к началу сумерек. Глупец! Глупец!
Надумал всякой чертовщины, и бросил Аню там, где и здоровый мужик не всегда
справится. Опять этот идиотский страх мешает жить, заставляя совершать
поступки, о которых жалеешь всю жизнь. А ведь он уже думал, что справился со
своей трусостью.
В таких
размышлениях Григорий преодолел неблизкий путь в рекордный срок. Тем более что
уже знал эту часть леса, как свои пять пальцев.
Подходя к
хижине, он заметил дымок, и только тогда смог вздохнуть с облегчением. Осень
вступала в свои права, и к вечеру в лесу заметно холодало. Видимо новая хозяйка
решила погреться с помощью, оставленного у хижины хвороста.
Она сидела на
бревне и подкидывала в очаг хворостинки. Ее красный спортивный костюм казался
странным на фоне обстановки жилища отшельника. Тщательно смазанные
недавно дверные петли, не выдали приход гостя, и, несмотря на легкий ветерок,
ворвавшийся в комнату, сидящая на бревне женщина не заметила, что ее одиночество
нарушено. Она сосредоточенно смотрела куда-то сквозь огонь и была полностью
погружена в свои мысли. А Григорий застыл на пороге, жадно вглядываясь в
любимый профиль. Как он скучал! Сколько раз видел эти черты во сне, и в
видениях, случавшихся на грани сна и пробуждения! А теперь она здесь и она
реальна. Рядом, можно прикоснуться. Григорий слегка пошевелился, чем обнаружил
свое присутствие. Обернувшись, Аня вздрогнула от неожиданности, но быстро
пришла в себя. Ведь именно здесь она ожидала увидеть бывшего мужа. В следующую
минуту Аня уже висела у Григория на шее и что-то бесконечно лепетала. Он не мог
разобрать ни слова, но понимал, что жена извиняется, просит, чтобы он вернулся
и что-то обещает.
