) жизнеописания,
но сам был носителем другого духа (выделено
нами –
прим. авт.)». Тем более никто не слышал от отца Петра слов о том,
что отец Сампсон – это, якобы,
«моя боль по сегодняшний день». Отношение
ж гонимого священномонаха Симеона к 16-летнему пытливому юноше тоже было
чрезвычайно теплым, бережным, по-настоящему отеческим. Об этом
свидетельствовала выросшая вместе с отцом Петром покойная ныне монахиня
Анастасия, сама много лет находившаяся под благодатным духовным окормлением
старца. Многие годы спустя, когда Петр Сухоносов стал священником, отец Симеон,
находясь в Псково-Печерском монастыре и зная об аскетическом пути своего
ипатовского воспитанника, неоднократно говорил, что даже в их обители едва ли
найдется пять-шесть монахов такой строгой жизни.
На Ставрополье любили
опального, всюду гонимого батюшку. Интерес к его проповедям был настолько
велик, что народ вместо того, чтобы по привычке в выходные дни идти в клуб на
танцы, потянулся в храм Божий. Впоследствии старец так вспоминал об этом отрезке
своей жизни: «Там я нашумел своими проповедями на исповеди. Я их проводил очень
настойчиво, желая отвратить, омерзить ко греху человека кающегося. И вот какие
там наступили времена: я начал службу в Великую Среду и, не выходя из храма,
кончил на Пасху в 11 часов дня. День и ночь был народ. День и ночь приходили
люди каяться, день и ночь шла служба. Если служба кончалась, то я начршал новую
исповедь. Из Ставрополя удалось причастить почти тринадцать тысяч богомольцев.
Победа Православия была великая! Первомайский «праздник» был сорван...».
В близком общении с
будущим старцем Сампсоном прошел год.
Матушка
Анастасия
Наш рассказ о
первых воспитателях кавказского исповедника и страстотерпца будет неполным,
если мы обойдем молчанием одну удивительную семью. Ее можно назвать ревностной
хранительницей христианства и благочестия в то страшное безбожное время. Тесное
общение с ней не в последнюю очередь тоже формировало духовный облик Петра
Сухоносова.
Глава этого
семейства Аверьян Гаврилович Шикера, как и все его потомки, были украинцами,
жили на древней черниговской земле, давшей Церкви немало подвижников. Чего
стоят такие выдающиеся имена, как святитель Феодосий и преподобный Лаврентий
Черниговские! Прадед Аверьяна Гавриловича – Иаков – вместе с другими паломниками
когда-то пешком «хаживал» во святой град Иерусалим, откуда принес на своих
плечах образ «Святое Семейство», выполненный тамошними мастерами на доске
больших размеров. В 1921 году, когда на Украину пришел первый голод – предтеча
страшного голодомора 1933 года, искусственно вызванный бездумной хозяйственной
политикой большевиков и массовым ограблением трудолюбивых украинских крестьян,
Аверьян Шикера двинулся со всем семейством на юг России, в Ставрополье, где в
разное время поселилось немало выходцев с того же края. Там прочно обосновался
и Аверьян.
