- И что же вам снится?
Профессор усмехнулся.
- Сегодня мне приснилось, что я
вас убил.
- Вот как? Почему?
- Просто хотелось выйти в
коридор. Знаете ли, сидеть взаперти в четырёх стенах не очень-то весело. А
кроме того... меня занимает идея проверить этот мирок на прочность. Раз он
существует в моей голове, то должен подчиняться моей воле.
- Не советовал бы вам.
- Отчего же?
- Этот мир не так прочен, как
кажется. Существует масса факторов, каждый из которых способен привести к
полному разрушению эмуляции.
- Что же в том плохого?
- Предпочитаете вон там
оказаться? - следователь, ткнул пальцем в зияющую дыру разбитого окна.
- А может, я наоборот, проснусь?
Вернусь в настоящий мир...
- Это невозможно.
- Почему? Ведь ваши учёные сумели
реанимировать моё сознание и даже вселить в него вас. Почему они не могут
полностью вернуть меня к жизни?
- Затрудняюсь ответить. Честно.
Вы же видите, Эдуард Васильевич, я с вами придерживаюсь принципа предельной
открытости. Обещаю спросить об этом у наших учёных.
- Спросите. Хотя... - Харчевский
усмехнулся, - придерживаются ли они с вами принципа предельной открытости?
Часы Карева пикнули.
- Как вовремя, не правда ли? -
съязвил профессор, - Чтож, до завтра, господин следователь. Я уже привык к
тому, что мне от вас никуда не деться. Вы, наверное, тоже?
*
* *
- Скажите, а возможно ли с
помощью колации полностью вернуть человека в сознание? - поинтересовался Карев,
слезая с кушетки.
- Нет. - буркнул Патканян, глянув
исподлобья.
- Даже чисто теоретически? -
Павел "влез" в туфли.
- Да.
- Почему?
- Чтобы понять, вам нужно иметь
соответствующее образование и степень.
- Кто ясно мыслит, тот ясно
излагает. Слышали такую поговорку? - Павел снял с вешалки серый пиджак, - Если
вы не способны объяснить профану, значит сами не понимаете.
Патканян шумно вздохнул и
отвернулся к монитору.
- Если говорить очень упрощённо,
- недовольно проговорил он спустя минуту, - метод колации работает лишь с тем
состоянием сознания, в котором уже находятся коматозные больные. Он не способен
принципиально изменить это состояние, вернуть его на автономное существование,
поскольку носитель - мозг - омертвел почти полностью и продолжает разрушаться.
- Но ведь Харчевский полноценно
осознает себя и окружающее...
- Сознание связано с мозгом, но
не тождественно ему. Известны случаи, когда удаление значительной части мозга
человек переносил без ущерба для сознательной деятельности. Конечно, это
исключения. Но эти двое - он кивнул на кушетки с неподвижными телами, - тоже
исключения в своём роде. Раньше их состояние называли смертью мозга. На самом
деле незначительная церебральная активность на четвёртой стадии комы
сохраняется, она ничтожно мала, но всё же отлична от нуля. Нам удалось структурировать
эту затухающую активность и в очень редких случаях добиться на короткий срок
воссоздания подобия сознательной жизни в режиме психоэмуляции.
