– Бегом! Быстро!
Шум дыхания. Шелест травы под сапогами. Ямы приближаются.
Карев вдруг понял, что это окопы. Трава обрывается, земля раскрывает
утрамбованный рот. Те, что впереди, уже спрыгнули, заняв окоп по обе стороны и
ощетинившись стволами. Карев замешкался на бруствере: как бы не запачкать
костюм… Носатый солдат с металлическим ранцем за спиной подает ему руку. Все!
Неужто на месте? Ронгу деловито направляется в другой край окопа, к холмикам.
Карев оглянулся. Геолет уже высоко – точка средь голубого неба. Вдалеке, на
поле, чернеет остов сгоревшей машины.
Оглядев окоп, Карев приметил здешних солдат. Грязные, обросшие,
с красными, будто проваленными, глазами. Молча курят. Неприветливо косятся на
новоприбывших молодцев. Сплевывают при виде синих треугольников на рукавах: «Да
это не подкрепление. Всего лишь взвод охраны из Предпоследнего Дознания. Через
час эти ребята улетят обратно, в теплый, сытый город, к женам и детям, чистым
постелям и супермаркетам, а мы так и останемся здесь тянуть кровавую лямку и
молить о чуде». От души посочувствовав бойцам, Карев отряхнул штаны, поправил
усы и с интересом огляделся. Вокруг – прямо идиллия! Если б не обугленная
машина – почти все, как на голограмме в кабинете 1318. Только здесь –
настоящее. Цвета сочные… да запахи травные, душистые. Надо будет как-нибудь
выбраться с Инной на природу. Костер, речка, шашлыки, клеверные луга…
– Пригните голову, пожалуйста, – сказал
горбоносый. – В лесу может быть снайпер.
Ронгу возвращается. Все в порядке. Их ждут.
Под землей оказался настоящий дом. Стены из бетонных блоков,
бревенчатый потолок. Какие-то карты, бумаги, чья-то гимнастерка на
диване, немытые стаканы и чайник на столе, за столом – человек со знакомыми
чертами лица. Прямой аристократический нос, вдавленные виски, впалые скулы.
Полковник Сато выглядел помоложе, чем на фотографии, и как-то приятнее,
что ли. Наверное, из-за взгляда. Чувствуется, что этот человек здесь на
месте, у себя дома. «И, как ни странно, рад мне», – удивился Карев,
отвечая на рукопожатие.
– Вы по поводу Петера? – осведомился Виктор, едва
они уселись друг напротив друга. – Да ты садись, лейтенант!
– Спасибо, постою, – Ронгу улыбнулся,
прислонившись к косяку.
– Я уж в «летахе» насиделся.
– Ну, как знаешь, – полковник снова повернулся к
следователю.
– Так вы, значит, о Петере?
– Не совсем. Я хотел бы поговорить о вашем дяде,
Мартине Сато. Улыбка съежилась, взгляд охладел.
