Между столами,
опираясь на кованую узорную трость, шагал наставник отец Евагрий. Бледный,
сухопарый грек с провислыми подглазьями и навсегда отпечатавшейся в лице
душевной мукой ступал беззвучно, заглядывал в восковые тетради учеников. Даже
свою железную палку выучил не издавать стука, отчего страдали всегда проказники,
сидевшие спиной в проход. Той же палкой Евагрий учил не делать ошибок на
письме.
Торопясь за ровным,
как стесанное бревно, голосом учителя, Несда вдавливал в желтый воск поучение
Василья Великого: «Научись, верный человек, быть благочестию делателем… жить по
евангельскому слову… очам управление, языку удержание, телу порабощение, помысл
чист имей, гневу укрощение… побуждай себя на добрые дела Господа ради. Лишаем –
не мсти, ненавидим – люби, гоним – терпи, хулим – моли, умертви грех…»
Несда любовно,
с завитушкой вывел «хер» в последнем слове, и сейчас же в затылок ему влетел
подарок. Ужалил так сильно, что из очей брызнули слезы. Вскрикнув, он получил
еще – на плечи обрушилась греческая трость отца Евагрия.
– Языку удержание
имей! – напомнил учитель и стал диктовать далее.
Согнувшись под
ударом, Несда низко наклонил голову, скосил взгляд назад, через плечо, увидел
хмылкую рожу Коснячича, сына тысяцкого Косняча. Пониже рожи был выставлен
грозящий кулак, из-за вощаницы на столе виднелась трубочка для плевания. Несда
закрыл глаза, послушал стихающий шум в голове, взмолился о враге своем:
«Господи, мало Ты дал ему, мало и взыщи с него». Крепче сжал писало.
«Пред старцы имей молчание, пред мудрейшими
послушание, с равными любовь, с меньшими любовное совещание и наказание…»
Книжные словеса имели власть над ним. Забывалось тотчас все постороннее, не
имеющее отношения к письменам, к древним отеческим преданиям, к историям,
рассказанным давным-давно, к мудрости, изроненной устами святых праведников. От
усердия при письме высовывался кончик языка, отец Евагрий раздраженно тыкал ему
тростью в губы, порой разбивал в кровь. Не помогало: язык не удерживался.
Полного презрения со стороны наставника удавалось избегать по единственной
причине: Несда был лучшим учеником.
Тысяцкий сын Коснячич ненавидел его всей душой,
широко, с вымыслом. Придумал прозвище – Ученый осел. Однажды преподнес ему
проволочный венец с длинными зелеными ушами из лопухов, в обилии водившихся на
митрополичьем дворе. К проволоке был прикручен кусок коры с надписью: «Первый
среди ослов». Несда повертел венчик в руках, переспросил:
