После беседы с князем у
епископа болел живот. Хотелось слезть с коня и полежать, но дорожных носилок не
было. Конные холопы позади вполголоса ругали княжью челядь. Бревенчатая
мостовая утекала впереди под своды Софийских ворот и спускалась круто вниз.
Гора – старый город князя Владимира – была окольцована стеной лет сто назад, а
теперь составляла лишь малую часть Киева. Укрепления давно не поновлялись и
местами сгнили. Несмотря на бурканье в животе, владыка отметил, что новгородцы
за своим Детинцем следят куда заботливей, нежели киевские люди. Здесь князь
всему голова. А у князя хлопоты – дочку получше спровадить и осрамившегося
Мстислава обратно подсунуть новгородцам. Еще говорят, князь любит на вечерней
зоре прийти к порубу Всеслава и побаять перед сном о чем ни то. Раскаянье, что
ли, его грызет?
Выехали из ворот.
Боярские усадьбы с обеих сторон, долгий тын из островерхих кольев. Хоромы у
всякого на свой лад, от пожара обмазаны глиной, побелены, только кровли
темнеют.
– Тпрру-у-у!
Конь встал – и ни с
места, прядает ушами. Епископ вертит головой, не понимает, в чем причина.
– Эй, погорельцы
новгородские, чего рты разинули?
Четверо каких-то,
холопьего вида, в посконине, вылезли из проулка, стоят, творят над владыкой
посмехи.
– А мы вам князя нашли,
самого лучшего, другого и не надо искать.
Расступились, вытолкнули
вперед кобелька на веревке. Пес дрожит, тявкает, пятится, хвост завернул кренделем.
Его пинают под плюгавый зад, в ноги Стефанову коню.
– А не нравится, так все
одно лучше, чем Мстислав. Вишь, гавкает. Смелый. Не удерет.
– Какие это псы на меня
зловонные пасти раскрыли? – загремел владыка голосом, каким возглашал проповеди
в новгородской Софии. – Чьи рабы?
– Полоцкие куражатся, –
подсказали собственные холопы, которым поношение тоже не понравилось.
– Чего стоите, отгоните
их, – сердито сказал епископ. – Они потому такие храбрые, что двор полоцкий
тут рядом.
Кобелек, отважившись,
затявкал в полный голос.
– А не то идите со всем
Новгородом под нашего князя Всеслава, – не унимались наглые рожи. – Он
послушных не бьет.
– Сперва из поруба пущай
выберется, если не сгнил там еще.
Двое Стефановых холопов
тоже озверели, морды перекосили и повынимали мечи из ножен. Полоцкие
разбежались вокруг по одному, приплясывали от нетерпения. Вытащили кистени, у
одного в руках явилась дубина. Подготовились заранее. Видно, что обучены
драться. Кистенем сразу зашибли одного из холопов, стащили с коня, подобрали
меч. Второй сам спрыгнул, прижался спиной к тыну, ощерясь, делал выпады.
