Я двинул на
поиски земли надежды.
По всем
параметрам, эта земля лежала дальше вглубь территории к юго-востоку. Там были
бедные, почти нищие центральные области, куда сто лет не заезжало колесо
культуровоза, а рынок добирался, но все еще не добрался. По плотности населения
тамошняя глухомань плелась в самом хвосте, уступая даже оппозиционным окраинам.
И земля там наверняка бросовая, едва не даровая. Но я не собирался так далеко
заходить. Мой будущий образцовый поселок должен был сохранять связь с культурно
развитыми областями.
К полудню я
наконец перестал натыкаться на обжитые участки. Редкие дачные коттеджи сошли на
нет. Потянулись километры заброшенного культурного слоя. Потом мне попалась
плантация моховидной плесени. Охранники при виде меня недобро сощурились,
побросали бычки и уже рвались с поводка. Я их опередил – с места развил очень
приличную скорость. Со школьных соревнований так не бегал. Парни еще долго
улюлюкали мне в спину. Я зла на них не держал и чувства если не разделял, то,
по крайней мере, понимал. Попробуйте сами неделями напролет охранять унылую
плесень без всяких развлечений. А до уборочной еще целый месяц.
Словом, в
зыбучий слой я попал не по дурости и неосторожности, а оттого, что не чуял под
собой ни земли, ни ног. На крыльях летел. Ну и влетел. Перескочил через бугор,
а там обрыв пошел. Не крутой, но угла наклона хватало, чтобы ноги у меня
заскользили и вместе со мной вниз поехало то, на что я приземлился.
Руками-ногами я пытался поймать сцепление, затормозить – получалось еще хуже.
Теперь уже весь склон со мной ехал, как при оползне. Я вывернул голову,
посмотрел вниз – до плоского дна здоровенной воронки мне оставалось махать
крыльями еще метров сорок. При ускорении и с вращением вокруг своей оси. А надо
мной свистели, пролетая, сорванные с места фрагменты слоя. По ощущениям –
тяжелые. Я, как мог, сгруппировался, голову в туловище засунул. Вокруг уже
нешуточные страсти кипели, прямо лавина. И вдруг куда-то ухнул. Сперва даже не
понял, что это со мной и, главное, где. То ли я под землю провалился, то ли
меня все-таки по черепу шарахнуло и оттого затемнение в глазах произошло.
Ничего не вижу, себя почти не ощущаю. Только на голову мелкая труха сыплется, в
ушах шорох стоит. И сижу я на твердом, впивающемся. Посмотрел наверх – а там
щелочка маленькая светится. Задорная такая щелочка, на высоте в два моих роста,
зараза. Это, значит, я оттуда – сюда. Диснейленд со своими горками отдыхает.
Даже не заметил, как приземлился, вот что адреналин с человеком делает.
