Задача студентов заключалась в том, чтобы до прибытия переселенцев из Курской и Орловской областей держать хозяйство в порядке. Мы должны были собирать скот, кормить его, принять зерно, инвентарь и т. д. В горных аулах эту акцию провели иначе. Отсюда был эвакуирован весь скот, и тогда сожгли аулы, чтобы лишить "бандитов" базы для существования. Днями можно было наблюдать в горах горящие аулы. Одновременно была объявлена амнистия для ушедших в горы, если они явятся добровольно. Фактически некоторые из них и явились, но были также выселены…" (Прометеус. 1949. N 3. Март. Аугсбург: Изд. Иван Тихойкий).
По свидетельству других очевидцев определенная часть чечено-ингушского народа была уничтожена на месте (группами расстреляны), а выселили главным образом женщин, детей и тех из мужчин, в лояльности которых не было сомнения даже у НКВД. Из имущества только женщинам разрешили забрать ручной багаж. Ужасная трагедия продолжалась и в пути. Погруженные в арестантские товарные вагоны люди не получали сутками не только пищи, но и воды. Так как путешествие продолжалось неделями и даже месяцами, то при отсутствии пищи, воды и медицинской помощи, в переполненных вагонах, где люди буквально сидели один на другом, начались массовые заболевания. По единодушному свидетельству еврейских беженцев из Средней Азии, среди переселяемых уже в пути вспыхнул тиф, который скосил не менее 50 процентов выселенцев. Власть старалась только локализовать его на чеченцах и ингушах, чтобы таким "естественным" образом избавиться от все еще хватающихся за жизнь обреченных людей. Местному населению было категорически запрещено оказывать помощь умирающим подачей пищи, воды или медикаментов. Даже простое проявление человеческого сочувствия погибающим женщинам и детям каралось арестами. Мои упорные старания установить, хотя бы приблизительно, процент погибших, умерших или расстрелянных чеченцев и ингушей во время всего этого кошмара оказались тщетными. Очевидцы называют иногда такой высокий процент, что просто не хочется верить в реальность столь чудовищной инквизиции, даже на большевистской земле. Однако ниже 50 процентов не называл никто из опрошенных мною свидетелей.
Совершенно такая же была расправа над другими северокавказцами – балкарцами и карачаевцами. Балкарцы (120 тысяч человек) и карачаевцы (170 тысяч человек), не признававшие фактически никогда Советской власти, принадлежат к группе тюркских народов и вместе с другими северокавказскими племенами героически боролись за веру и независимость. Карачаевцы составляли свою отдельную Карачаевскую автономную область и по своему трудолюбию и самобытности являлись одним из самых сохранившихся кавказских народов. На их территории побывали немцы, и они немцев приняли совершенно также, как их принимали в первые годы на Украине, в Белоруссии, Смоленске, т. е. с хлебом-солью. В приходе немцев они хотели видеть избавление от деспотизма большевистского самодержавия, как этого жаждали и все народы СССР.
