Почти все кадеты знали, что премьер-майор в детстве учился так же, как и они, в этом же заведении.
Его отец, унтер-офицер петровских времен, в одиннадцать лет отдал сына в Московскую Навигацкую школу. Закончил обучение Курганов уже в Петербурге, в Морской академии. С первых же лет обучения Николай Курганов проявил незаурядность в математике, легко давались ему иноземные языки. Он был оставлен преподавателем при корпусе. Кроме известного «Письмовника», составил «Универсальную арифметику», по которой обучались в школах России. Курганов в совершенстве знал французский, немецкий языки, свободно владел английским и латынью. Ему присвоили звание профессора, преподавал в старших гардемаринских классах математику, астрономию, навигацию. И при всем том был уважаем и любим кадетами…
Юрий не раз встречался в коридорах с Кургановым и почтительно приветствовал его. Сухощавый, суетливый старик с седыми мохнатыми бровями и смешной косичкой, торчавшей из-под треуголки, выглядел обычно озабоченным. Но всегда почтительно отвечал на приветствие даже малолетних кадет.
— Так что же ты, братец, времечко транжиришь? — повторил он вопрос. — Разумней бы в «житки» поиграть.
Юрий развел руками:
— Охотников нынче нет, ваше высокоблагородие. В каморы все убежали. Вот и не ведаю, чем завлечься.
— Кто таков? — спросил вдруг Курганов.
— Кадет Лисянский Юрий, — бойко ответил Юрий.
— Постой, постой, — прищурился Курганов. — Не с твоим ли батюшкой, отцом протоиереем, беседовал я запрошлым годом?
— Точно так, ваше высокоблагородие.
Премьер-майор пожевал губами, вскинул брови:
— Книжицы почитываешь?
Лисянский смущенно пожал плечами.
— То было прежде, у батюшки.
Курганов положил ему руку на плечо и коротко, не допуская возражений, сказал:
— Иди-ка, братец, за мной.
Они пересекли плац по диагонали, через караульную комнату вышли на улицу. За два года Юрий впервые покинул пределы Морского корпуса.
Курганов жил рядом в небольшом флигеле. Прежде всего они прошли в столовую. Прислуга принесла чай со свежими ватрушками, и Лисянский, опустошая чашку за чашкой, опомнился, когда на тарелке осталась одна лепешка.
— Доедай, доедай, — добродушно погладил его по голове Курганов, — ведь небось не однажды тебя утренней булки лишали?
Юрий утвердительно кивнул, а премьер-майор хмыкнул:
— Надобно впредь мундир чистить с вечера, пуговицы пришивать загодя, а не когда в строй бегом становиться.
После чаепития профессор повел его в кабинет, стены которого были закрыты книжными шкафами. Полки их сплошь заполняли книги. Курганов взял одну из книг со стола и протянул гостю:
