— Он сказал, что едет на заседание правления «Бенедикт Лимитед», — добавила Хетти.
Грейс не сразу поняла, что сказала тетя, но несколько секунд спустя подняла на нее удивленные глаза.
— Заседание правления? — непонимающе переспросила она.
— Кажется, он так сказал. — Хетти пожала плечами. — Да, точно, именно так. Грейси, там еще осталось тесто. Хочешь, я испеку оладьи и на твою долю?
Грейс рассеянно кивнула — ее сейчас занимали совсем иные проблемы.
— Но зачем Дейву встречаться с членами правления? Ведь сэр Эдмунд сейчас в больнице.
— Понятия не имею. — Хетти поднялась и подошла к плите. — Ты же знаешь, я во всем этом не особенно разбираюсь. — Она вдруг хихикнула, словно девчонка. — А какой он сегодня с утра был очаровашка — просто светился от счастья! Мне показалось, он чем-то очень доволен.
Просто светился от счастья… чем-то очень доволен…
Хетти и не подозревала, каким стопудовым камнем рухнули ее слова на бедное сердце Грейс. Довольный… счастливый… выходит, его-то ночная сцена не лишила покоя? Ей трудно говорить, трудно двигаться, невыносимо трудно жить дальше — а мистер Бертон тем временем лучится улыбкой, раздает щедрые чаевые и очаровывает пожилых дам?!
Сжав голову ладонями, Грейс помассировала раскалывающиеся от боли виски.
— Миссис Грейс, вам плохо? — участливо спросил Майк, поймав ее измученный взгляд.
Грейс с трудом выдавила улыбку.
— Все нормально, — солгала она. — Просто я не выспалась.
Но Майк не сводил с нее глаз — должно быть, чувствовал, что с ней что-то неладно.
— Кстати, — Грейс взглянула на часы, — ты в школу не опоздаешь?
Лицо Майка снова осветилось улыбкой.
— А мы сегодня не учимся.
Грейс кивнула и выпрямилась на стуле. Она не привыкла долго предаваться самокопанию, и теперь безысходное горе ее сменялось досадой и злостью на себя. Господи помилуй, неужели она себя жалеет? Как можно превращаться в развалину — и душевно, и физически? Из-за чего, спрашивается? Стоит ли горевать из-за того, что тебя оттолкнул бездушный и бессовестный хищник? Да радоваться надо, что легко отделалась!
— Не учитесь, говоришь? Повезло тебе! — заметила она с энтузиазмом, которого вовсе не ощущала.
Умом она понимала, что без Дейва только лучше, но на сердце все равно лежал камень. Грейс казалось, она тонет — и не может позвать на помощь. Из этого омута душевной боли ей придется выбираться самой.
Может быть, если она будет твердить себе, что разрыв с Дейвом — не катастрофа, в один прекрасный день это окажется правдой? И, если будет снова и снова думать о том, что их объятия и поцелуи ничего не значат, однажды поймет, что так оно и есть?
