— Ну, если хозяйская спальня занята, тогда, может быть, подберете мне комнату с окнами на юг?
— На ю-юг? — недоверчиво протянула Грейс. — Не боитесь, что ваше ледяное сердце растает?
На миг воцарилось напряженное молчание. Дэвид Бертон пригвоздил ее к месту гневным взглядом, но, к величайшему своему разочарованию, Грейс чувствовала, что даже сейчас, по-настоящему разозлившись, он не доставит ей удовольствие — не выйдет из себя. А в следующий миг взгляд его осветился иными красками: в нем появилось тепло… чувственность…
Господи, о чем она только думает! Он же подлый стервятник, черт его побери!
— Понимаю, что для вас это не слишком удобно, миссис Бенедикт. — Невозмутимый голос его разорвал тишину, едва не заставив Грейс подпрыгнуть. — Я постараюсь не причинять вам излишнего беспокойства.
Грейс плотно сжала губы, злясь на Дэвида Бертона, а еще больше — на себя за то, что позволила этому бесчувственному роботу на мгновение влезть к ней в душу.
- Вы, должно быть, шутите!
- Полагаете, я готов доставлять вам неприятности ради развлечения?
Грейс выдавила презрительный смешок.
— Не сомневаюсь. Но я не об этом. Неужели вы всерьез думаете, что я соглашусь остаться с вами под одной крышей? — Она решительно затрясла головой. — Ни за что, сэр! Ни на один час — не говоря уж о двух неделях!
Бертон сунул руки в карманы. Ноздри его слегка раздувались, но больше он ничем не проявлял своего гнева.
— Что ж, как пожелаете.
Перед глазами у Грейс поплыли алые пятна.
— Вам, похоже, нравится вышвыривать людей из их собственных домов!
Он иронически приподнял брови, словно спрашивая: «Чьих-чьих домов?»
— Мы договорились, что я могу остаться еще на две недели!
— А я и не просил вас уезжать, миссис Бенедикт.
— Чертовски верно! Грейс скрестила руки на груди и уставилась в стену — на этого мерзавца она старалась не смотреть, опасаясь, что не выдержит и набросится на него с кулаками.
— Так что за игру вы ведете? Нет, вы не заставляете меня убраться — просто вселяетесь в дом, прекрасно зная, что я здесь с вами не останусь! — Грейс сжала кулаки. У нее чесались руки от желания врезать мистеру Дэвиду Бертону по его наглой невозмутимой физиономии. — Гениально придумано! Скажите мне только одно, мистер Бертон: неужели вас настолько обуяла жадность, что вы и нескольких дней не в силах подождать?
Он не отвечал. Посмотрев на него, Грейс заметила, что загорелое лицо его потемнело от гнева, ноздри раздуваются как капюшон у кобры — но выражение лица оставалось спокойным и непроницаемым, словно у бронзовой статуи.
