Единственным, что скрашивало положение Алли Джонсон, привязанной к передку паровоза, был великолепный обзор. Особенно поражали её роскошные закаты. Даже в Междумире, где живые краски казались мутными и расплывчатыми, небеса не теряли свой ошеломляющей величественности; закат окрашивал увядающую ноябрьскую листву всех деревьев — и живых, и мёртвых, в цвета пламени. А потом на землю спускались голубые сумерки. Это зрелище наводило Алли на мысль: а не существуют ли облака, звёзды и солнце в обоих мирах одновременно? Уж луна-то точно светит одинаково как живым, так и мёртвым.
«Нет, не мёртвым!» — напомнила себе Алли. — Заблудившимся между жизнью и смертью...»
Вообще-то Алли была гораздо ближе к живым, чем большинство обитателей Междумира. Это делало её особенно ценной, особенно опасной.
И поэтому она теперь была привязана к передку призрачного поезда.
Правда, в настоящий момент обзор оставлял желать лучшего. Всё, что она видела — это лишь главный вход в деревянную церковь. Он, пожалуй, показался бы ей красивым и достойным восхищения... если бы не находился в футе от её носа.
Поезд стоял у церкви уже много часов, и всё это время Милос, Спидо и группа других, самых лучших и сметливых ребят из числа подопечных Мэри Хайтауэр, решали, что же им делать.
Сама Мэри дать никаких ценных рекомендациий не могла.
Перманентно истекающий водой Спидо (он так и ходил в тех самых мокрых плавках, в которых умер), отличался умением предлагать наиболее трудоёмкие решения возникающих на их пути проблем.
— Мы могли бы осадить поезд назад и найти другую мёртвую ветку, в обход.
Дело в том, что поезд-призрак мог двигаться только по тем путям, которые в живом мире больше не существовали.
Милос, их главарь в отсутствие Мэри, покачал головой.
— Мы и так потратили массу времени, пытаясь найти путь, который не заканчивался бы тупиком. Каковы шансы, что нам вот так просто удастся найти ещё один?
Он разговаривал на немного выспреннем английском с едва заметным русским акцентом, который Алли когда-то находила очаровательным.
— Почему бы вам просто не махнуть на всё рукой? — издевательски предложила Алли, положение которой позволяло ей подобные выпады. — Ведь ты, Милос, уже должен бы привыкнуть, что за что ни берёшься — вечно садишься в лужу. Ты в этом деле спец.
