Биастра заметила моё изумление.
— Тут для тебя, Мишель, сюрприз за сюрпризом, не правда ли? Не думай, что мы забавляемся за твой счет, так как мы полностью понимаем твоё удивление. Всё встанет на своё место в своё время. А сейчас разреши представить тебе Наолу. Первая из астронавток встала и повернулась ко мне. Она положила руку мне на плечо, как делали Биастра и Латоли. Мне пришло в голову, что такой жест, по-видимому, соответствует нашему рукопожатию. Наола обратилась ко мне на своём языке и потом также трижды повторила моё имя, будто хотела навечно зафиксировать его в памяти. Она была примерно одного роста с Тао.
Такая же церемония повторялась всякий раз, когда меня представляли, и таким образом я официально познакомился со всеми членами экипажа. Между ними было поразительное сходство. Их волосы, к примеру, отличались лишь длиной и оттенком, который варьировался от тёмно-медного до светло-золотистого. У некоторых носы были подлиннее или пошире, чем у других, но глаза у всех были скорее светлыми, чем тёмными, и у всех были очень аккуратные, правильной формы уши.
Латоли, Биастра и Тао предложили мне присесть на одно из комфортабельных сидений.
Когда все мы удобно устроились, Биастра особым образом двинула рукой около подлокотника её сиденья, и я увидел приближающиеся к нам, плывущие по воздуху четыре круглые подноса. На каждом стояло по сосуду желтоватой жидкости и по чаше чего-то беловатого, по консистенции похожего на сладкую вату, но гранулированного. Плоские “щипцы” служили вилками. Подносы остановились на ручках наших кресел.
Это меня весьма заинтриговало. Тао предложила следовать её примеру, если мне захочется отведать этой закуски. Она потягивала из своего “стакана”, и я делал то же, находя этот напиток весьма приятным на вкус ― вроде смеси мёда с водой. Мои компаньоны пользовались “щипцами”, чтобы есть смесь из чаш. Следуя их примеру, я впервые попробовал то, что на Земле называется манной. Похожая на хлеб, эта пища, однако, очень лёгкая и без особого вкуса. Я съел только половину содержимого своей чаши и был уже сыт, что очень меня удивило, принимая во внимание консистенцию этой пищи. Я прикончил свой напиток и, хотя не могу сказать, что пообедал изысканно, испытал чувство благополучия ―
И голоден не был, и пить не хотелось.
— Ты, наверное, предпочёл бы французскую кухню, Мишель? ― спросила Тао, расплываясь в улыбке.
Я лишь улыбнулся, а Биастра хмыкнула.
