— Совершенно верно, мой дорогой.
Я посмотрел на Тао с некоторым удивлением. Я размышлял про себя, и тем не менее она перехватила мои мысли. Это меня немного смутило.
Она одарила меня широкой улыбкой.
— Не волнуйся, Мишель. Я всего лишь пошутила и прошу тебя простить меня. Обычно я читаю твои мысли только когда ты задаешь мне вопрос. Я лишь хотела продемонстрировать, что возможно в этой области. Больше этого делать не буду.
Я улыбнулся ей в ответ и переключил своё внимание на панель. На ней я увидел шар на пляже очень близко к группе людей, которые, казалось, его не замечали. Этот шар брал пробы песка с участка, находящегося примерно метрах в десяти от этой группы. Я спросил Тао телепатически, почему эти люди не видели аппарат.
— Ночь, ― ответила она.
— Ночь? Но почему же мы видим всё так четко?
— Специальные камеры, Мишель ― что-то вроде ваших инфракрасных.
Теперь я лучше понимал, почему принимаемые изображения были менее “светящимися”, чем на наших предыдущих остановках. Тем не менее крупный план был исключительный. Вот на панели появился снимок лица, очевидно, женского. Оно было по– настоящему ужасным. Там, где должен был быть левый глаз, у бедняги зияла огромная глубокая рана. Её рот располагался в правой части лица и выглядел, как крохотное отверстие в середине челюсти, вокруг которого были губы, с виду сросшиеся. С макушки головы жалко свисал единственный пучок волос.
Теперь мы могли видеть её груди, и они были бы прелестны, если бы на одной из них сбоку не было гноящейся раны.
— Она, должно быть, молодая, с такой-то грудью? ― спросил я.
— Компьютер оценивает её возраст в 19 лет.
— Радиация?
— Конечно.
Появились другие люди, причём некоторые из них с виду были абсолютно нормальными. Среди них были и мужчины атлетического телосложения, которым на вид можно было дать двадцать с чем-то лет.
— Сколько лет самому старшему? Ты знаешь?
— В настоящее время у нас не зарегистрирован никто старше 38 лет, а в году на этой планете 295 дней по 27 часов. Если ты сейчас посмотришь на экран, то увидишь крупным планом область гениталий этого красивого и атлетически сложенного молодого человека. Как ты можешь заметить, гениталии полностью атрофированы. По результатам предыдущих экспедиций мы уже установили, что очень немногие из мужчин могут в действительности производить потомство, и тем не менее, детей ― огромное множество. Это и есть инстинкт выживания у всех рас ― воспроизводиться как можно быстрее. Тем самым, очевидное решение вопроса такого ― мужчины, способные иметь потомство, становятся “племенными жеребцами”. Вот этот, я думаю, наверняка, один из них.
