— Кого?
— Ты не знаешь, кто такая Клитемнестра? — Я помотал головой. — А Агамемнон?
— Нет.
— Эгисф? Менелай? Елена? Парис? — Я беспомощно развел руками. — Школы теперь не то, что прежде. — Он рассмеялся. — Клитемнестра была царицей всего этого. Я нашел ее могилу. Да-да. Я. Вместе со Шлиманом. Генрихом Шлиманом. Раньше я часто рассказывал эту историю.
Я смотрел на него, широко открыв глаза, чего он не мог видеть, ведь мы все еще стояли в городских воротах, где не было света. Некоторое время мы молчали.
— Ты мне не веришь? — спросил он.
— Верю. Я во всем вам верю. — Я почесал лоб. — Шлиман. Это имя я уже однажды слышал.
— Шлиман известен всему миру. Это он раскопал Трою.
— Тоже вместе с вами?
— Нет-нет. Микены были позднее, в тысяча восемьсот семьдесят шестом году.
— В тысяча восемьсот семьдесят шестом?! Разве вы тогда уже жили?! — воскликнул я.
— Я еще жил, молодой человек. Пошли. — И он вышел из темноты на улицу, освещенную лунным светом. Я поплелся за ним, но он тут же остановился. — Вон смотри. Львиные ворота. — Он указал наверх. — Они были засыпаны камнями до самых лап. Адская работа, скажу тебе.
— Да разве это львы? — рассмеялся я. — Это собаки. Отвратительные собаки.
Луна стояла прямо над нами. Вокруг нас лежали тени, похожие на монстров, тысячи приготовившихся к прыжку чудовищ. В сухих кустах шуршало какое-то животное, наверно гиена, а может, пума. Слышалось стрекотание кузнечиков. Вдали, очень далеко лаяла собака. Казалось, господин Адамсон совсем не боится, ни чуточки. На его месте я бы тоже не боялся.
— Шлиман, Шлиман, — повторял я, шагая рядом с ним. — Совсем недавно кто-то о нем говорил.
— Я мечтал побывать здесь. Со Шлиманом. — Господин Адамсон был из тех людей, кто останавливается, когда хочет что-то сказать. Обычно так делают старики. Я тоже остановился. — Здесь, где так много света. Где жарко. Видишь ли, я из Швеции, если ты этого еще не понял. За полярным кругом половину жизни господствует вечная ночь. И всю жизнь жуткий холод.
— Так вы швед! — закричал я и передразнил его акцент, это пение глубоких гласных. — А я думал, так разговаривают мертвые.
— Да не имеет значения, откуда я. — Господин Адамсон не обратил внимания на мою дерзость. — У меня много разных версий. Биби я рассказывал так: я приехал в Микены, потому что человек по имени Панагиотис Стаматакис взял меня с собой. Он работал в Министерстве внутренних дел в Афинах и должен был помогать Шлиману. Официально. На самом деле он приглядывал за ним во время раскопок, так как у Шлимана была дурная репутация — он воровал, как сорока. Уже в Трое он приделал ноги всему, что не было закреплено крепко-накрепко.
