— Что еще мне надо знать, чтобы не дать маху? Я прилично одет?
— Неплохо. Ты оставил ствол дома?
— Конечно. Ты принимаешь отца за Билли Кида?
— Кстати, мобильники выключают.
— Ну, этого ты мог бы и не говорить.
— Пока звучит музыка, не аплодируют. Даже если тебе очень понравится какой-то пассаж или ты проследишь развитие каденции, когда Ане будет играть сегодня, ты должен слушать затаив дыхание. Не подпрыгивать на месте и не отбивать ритм ногой.
— Что такое каденция, сын? Не пугай меня.
— Это часть, в которой оркестр дает скрипачу возможность щегольнуть самыми трудными пассажами. И не аплодируй в конце каденции, хоть бы ты был вне себя от восторга.
Пердомо минутку помолчал, пытаясь усвоить инструкции Грегорио, потом сказал:
— Не понимаю, как мой сын может так любить этот мир. А мне вот не нравится всегда наперед знать, что должно произойти. На концерте рок-музыки не знаешь, что будут играть музыканты, тебя все поражает, начиная с первой минуты.
— Папа, на многих концертах рок-групп ты даже не знаешь, что они играют и когда началась музыка.
Отец и сын снова помолчали, отчасти потому, что возможность найти место для парковки становилась все менее реальной, как вдруг Грегорио, вздрогнув, сказал:
— Поставь ее позади вот этого контейнера для стекла.
— Здесь стоянка запрещена. Лучше поехать на парковку.
— Парковка далеко, и начинается дождь. Поставь тут.
— Не могу, Грегорио. Тут меня обязательно оштрафуют.
— Нет, папа. Здесь не штрафуют.
— Откуда ты знаешь?
Мальчик не спешил с ответом. Пердомо отвел взгляд от улицы и, посмотрев на сына, заметил, что выражение его лица изменилось, а на глазах выступили слезы.
— Откуда ты знаешь, что здесь не штрафуют? — повторил он вопрос.
— Потому что здесь всегда ставила машину мама. Она называла это место «мое убежище».
Маэстро Агостини долго рассматривал голову дьявола, венчавшую гриф скрипки. Его не удивило, что завиток был резным — иногда скрипачи любили украсить инструмент каким-то личным мотивом, но он был поражен свирепым выражением дьявола, напомнившего дирижеру какое-то ассирийское божество, неукротимое в желании мстить вызвавшему его гнев человеку.
— Если бы у меня был такой дьявол на рукояти моей палочки, signorina, не думаю, что я смог бы спокойно спать по ночам. Как получилось, что на завитке вырезан такой «ангелочек»?
— Этот «ангелочек», как вы выразились, — Ваал, древний бог Малой Азии, который затем стал известен в иудаизме и христианстве как властитель ада. Считается, что ему служат шестьдесят шесть легионов демонов, что он может сделать невидимыми тех, кто его вызывает, и способен превратить человека в мудреца.
