Восс помнила: четырех граждан Саудовской Аравии и двоих из Иордании, у которых не оказалось нормальных документов, отправили в Гуантанамо. За исключением одного, оказавшегося кузеном кого-то из членов королевской семьи, правящей в Саудовской Аравии.
— Дай-ка я угадаю. Оберджин, Северная Каролина?
Чонси снова заворчал или рассмеялся.
— Даже не там. В другом городке, почти в пятидесяти милях. Но парни из отдела по борьбе с терроризмом используют это в качестве аргумента, требуя, чтобы им передали дело «Вискайи».
Восс хотела возразить, но тут же поняла, что бессмысленно приводить какие-либо доводы. Как только на Дельроссо надавят сверху, операция уплывет из его рук и, соответственно, из ее тоже.
— Сколько осталось времени?
— Передача состоится в офисе Дельроссо завтра в десять часов утра. Ты должна быть там.
Получалось, что ей нужно оказаться на острове Сен-Круа к девяти.
— Мой напарник сейчас на «Антуанетте», Чонси. В самом пекле.
— Ты думаешь, я не знаю?
Восс зажмурилась и потерла левый висок. У нее начиналась сильная головная боль.
— Что, если мы получим сигнал сегодня ночью?
Чонси помолчал, но всего секунду, и этим он ей нравился.
— В таком случае я сомневаюсь, что ты успеешь на совещание.
Не сказав больше ни слова, он повесил трубку. Восс кивнула, постаралась дышать как можно ровнее, потом закрыла телефон и убрала в карман.
Она прищурилась, вглядываясь в темноту, пытаясь угадать, где сейчас находится «Антуанетта» и насколько она далеко от места запланированной встречи с клиентами.
«Поторопитесь, свиньи. Невежливо заставлять девушку ждать».
Гейб Рио стоял на металлической площадке перед дверью в рубку «Антуанетты», курил и смотрел на воду. Суарес был за штурвалом, Мигель сидел на стуле рядом с ним, не сводя глаз с приборов, — он опустил руки, но был готов действовать, как сапер, собирающийся обезвредить бомбу.
Аналогия показалась Гейбу очень правильной, потому что ситуация грозила взрывом, причем в любой момент. Они могли подождать день или два, но потом им все равно придется возвращаться в Майами. После безумного разговора по радио прошло больше восьми часов. Гейб не знал, что случилось с кораблем, с которым была назначена встреча, — пираты, мятеж или предательство, — но, судя по всему, там произошла настоящая катастрофа. Он велел придурку, оказавшемуся у передатчика, сохранять радиомолчание, и с тех пор они больше ничего не слышали. Никаких сигналов, вообще никаких вызовов.
