— Что случилось?
— Мариетту преследуют как ведьму, — коротко ответил Леон. — Она приехала сюда с подарком для Элизы, а теперь оба они уже уехали.
— Оба? Я что-то не понимаю…
Рафаэль тотчас повернулся, готовый снова вскочить в седло.
— Охотник за ведьмами — это твой соперник в ухаживаниях за Селестой. Кузен Элизы.
Анри выбежал во двор.
— Куда, черт побери, он мог увезти ее? — спросил герцог. — В Монпелье? В Тулузу?
— Нет. — Леон осадил коня, сдерживая нетерпение как можно скорее приступить к действию. — Думаю, это не Монпелье и не Тулуза, не тот город, куда я мог бы легко добраться. Париж? Нет, потому что Мариетта могла бы огласить свои обвинения против Монтеспан. Но куда? Куда, помилуй Бог, он мог ее увезти? Где он может ее судить и сжечь как ведьму без всяких хлопот?
— Ты видела кого-нибудь, кто уезжал от мадам Сент-Бев? — обратился Анри с вопросом к девочке-гусятнице.
Худенькие плечики приподнялись под дырявым платьишком.
— Только госпожу, которая ухаживала за мадам, и знатного господина вроде вас. Больше никого.
— А в какую сторону они поехали? — спросил Анри, жестом давая понять Леону, чтобы тот молчал. Одно слово, сказанное им, могло напугать ребенка и сбить с толку, и тогда у них не будет вообще никаких сведений.
Девочка услужливо показала, в какую сторону, и Леон с Анри отъехали, недовольные друг другом, и только Рафаэль задержался и тоже задал вопрос:
— А ты ничего не подслушала? О чем они говорили?
Он показал девчушке золотую монету. Черные глазки малышки алчно сверкнули, и гусятница протянула руку вверх ладошкой.
— Госпожа спросила, поедут ли они в Эвре.
Рафаэль бросил ей монету и поскакал галопом вдогонку за отцом и Леоном, которые уже успели отъехать на порядочное расстояние.
— Эвре! — выкрикнул он во весь голос. — Мариетта спрашивала, едут ли они в место под названием Эвре.
Леон ощутил прилив уверенности. Эвре! Какой же он дурак, что сам до этого не додумался!
— А как насчет свежих лошадей и провизии? — поинтересовался герцог.
— Мы купим лошадей, когда они нам понадобятся, а поесть сможем и в седле. И призовем каждого дееспособного мужчину между этими местами и Тулузой последовать за нами.
— Клянусь мессой, это потруднее ухаживанья, — сказал Рафаэль, подъехав к Леону и вытирая вспотевшее лицо.
Леон ему не ответил. У него не было сил вести пустые разговоры. Он думал только о том, как догнать щеголеватого Мориса и его пленницу, но пока что им это не удавалось. Казалось, они двигались к Эвре с той же скоростью, как они с Мариеттой удирали оттуда. И в ту же минуту, как они туда доберутся, будут приготовлены дрова для погребального костра Мариетты — если это уже не сделано заранее.
