— Быть может, Мариетта согласится сопровождать меня? — спросил Анри, надеясь на отрицательный ответ.
— Мариетта уже уехала к Бриссакам.
— Но я полагал, что дочь Бриссаков выздоровела?
Герцог слегка приподнял брови. Жанетта беспомощно развела руками.
— Я тоже так считала, — сказала она. — Но ведь у каждого из нас свои причуды. Леон, например, провел всю ночь на охоте, а Селеста отправилась в Монпелье с дворецким Элизы.
— За каким дьяволом?
— Поприветствовать свадебного гостя и сопроводить его в Лансер.
— Или поглазеть на охотников за ведьмами, — со смехом произнес Анри.
Жанетта принужденно улыбнулась.
— Надеюсь, что даже Селеста умнее этого, — сказала она, от души желая, чтобы слова ее прозвучали более убедительно.
— Господин герцог! — с придыханием произнесла Элиза, когда Анри вошел в комнату, держа в руке душистый цветок дягиля, который иногда именуют ангеликой.
— Увы, я принес плохие новости, а не хорошие, — добродушно произнес Анри. — У Леона дела в Монпелье, и потому он не сможет посетить Лансер сегодня.
Элиза издала слабый возглас неудовольствия, после чего заговорила с детской радостью:
— Ангелика! Я так люблю этот душистый цветок! Как вы добры!
— Если бы мы были в Париже, я прислал бы вам сапфиры под цвет ваших глаз, — галантно сказал герцог. — Но в этих краях я похож на самого бедного крестьянина и могу преподнести вам только ангелику.
У Элизы порозовели щеки.
— Мне кажется, что мадам де Монтеспан носит сапфиры, — произнесла она застенчиво.
Герцог припомнил завуалированные намеки Мариетты на ее знакомство с мадам де Монтеспан и мысленно отругал себя за то, что до сих пор не успел повидаться с ней и расспросить обо всем. Он сделает это сегодня же вечером, а сейчас ему нужна только Элиза.
Он держался по отношению к ней с подчеркнутым вниманием и встретил с ее стороны ответную любезность. Разговор, как обычно, вертелся главным образом вокруг Версаля. Элиза в присутствии герцога расцветала, как цветок в лучах теплого солнышка, ее нежный смех слышен был не только на террасе, но и в саду. Слуги переглядывались. Они ни разу не слышали смеха своей госпожи во время визитов Льва Лангедока. В его присутствии она почти все время молчала и выглядела не слишком веселой, что казалось весьма странным, поскольку он был ее возлюбленным и будущим мужем.
Элиза и Анри продолжали радоваться миру и покою приятного вечера, не зная, что всего в нескольких милях от них Мариетта встретилась лицом к лицу со смертью в обличье старейшего из врагов человека.
