Он улыбнулся той самой кривой улыбкой, которая казалась невероятно многозначительной и от которой Дерин становилось ужасно не по себе.
— О, нам нечего обо мне беспокоиться, — сказал он, всем своим видом выражая спокойную уверенность, отчего у Дерин перехватило дух. — Я прекрасно знаю, как с тобой обращаться. Но очень сомневаюсь, что это известно Джеральду.
— Ты… ты и вправду крайне самодоволен и самоуверен! — наконец выговорила она, с раздражением обнаружив, что у нее дрожат руки, а в животе как будто что-то переворачивается.
— Возможно. — Он отвернулся, чтобы поговорить с официантом, который принес вино. На секунду она оказалась предоставлена самой себе и могла серьезно поразмыслить над тем, какое влияние, как выяснилось, оказывает на нее Доминик.
Мужчины в ее кругу были достаточно раскованны, чтобы свободно говорить о своих чувствах, и далеко не один считал ее привлекательной, о чем каждый из них и сообщил ей, не испытывая ни малейших колебаний. Она привыкла к откровенным и открытым дискуссиям о чувствах и желаниях, но никто никогда так близко не касался ее тайных эмоций, как этот мужчина, и она инстинктивно этому сопротивлялась. Он принадлежал совсем не к такому миру, как она, и у нее не было ни намерения, ни желания позволить на себя влиять каким бы то ни было образом.
— Все еще размышляешь? — осведомился Доминик, когда официант ушел, и Дерин нахмурилась.
— Может быть, я напрасно согласилась поехать с тобой в ресторан, — с сомнением проговорила она.
— Почему? Потому что ты не можешь обвести меня вокруг пальца, как ты поступаешь с Джеральдом? — спросил он и мягко засмеялся, глядя ей в глаза. Дерин опустила взгляд, прикусила губу и сделала глоток из бокала, чтобы как-то выйти из неловкой ситуации. Это было легкое белое вино. Оно защекотало ей небо, и она сморщила нос.
— Что-то не так? — спросил он. — Разве вино тебе не нравится?
— Нравится. Да, оно мне очень нравится. — В доказательство своих слов она сделала еще один глоток, на этот раз побольше, и снова сморщила нос. — Из-за вина я всегда морщу нос. Когда я его пью, у меня щекочет в носу.
Теперь он хохотал уже в открытую, и ее снова пронзило какое-то необъяснимое странное чувство, как всегда, когда она на него смотрела. Ее лицо отчасти выражало упрек, отчасти — понимание его веселья.
— Ты и в самом деле забавное маленькое создание, — отдышавшись, заметил он. — И я очень рад, что ты не отказала мне наотрез.
— А вот я уже начинаю об этом жалеть, отпарировали Дерин. — Пока что ты занимался только тем, что отпускал грубые личные замечания и смеялся надо мной.
