— Конечно. — Она очень долго старалась не встречаться с ним взглядом, отчасти потому, что это ее несколько волновало. — Я работаю каждый день.
— Фотографируете?
Она покачала головой:
— В основном рисую и делаю наброски.
— У вас хорошо получается?
Она подняла глаза, подозревая сарказм, но он, кажется, говорил вполне серьезно.
— Многие так думают, — ответила она. — Я всегда занята.
— Никаких развлечений?
Она подумала, что это несколько напоминает анкетный опрос.
— Раз уж это вас, кажется, так сильно заинтересовало, — сказала она, ясно давая понять, как относится к такому очевидному выспрашиванию, — я действительно иногда развлекаюсь, но в настоящий момент занята. И я никогда не пытаюсь совмещать работу с удовольствием.
— Ну и напрасно, — улыбнулся он. — В вашем возрасте все должно быть удовольствием.
— В моем возрасте? — В его словах ей снова почудился какой-то намек, и она, рассердившись, впервые посмотрела на него пристально.
Вероятно, он был старше, чем она подумала сначала. В его черной шевелюре хватало седых волос, особенно немного повыше ушей. Но, глядя на крупные черты его загорелого лица, было трудно определить возраст. А по его глазам не поймешь вообще ничего. В их уголках виднелись морщинки, но их вполне можно было объяснить длительным пребыванием под яркими лучами солнца. То же самое относилось к его сильному загару. А судя по его движениям, он был молод.
Он улыбнулся ей с противоположного конца небольшого стола, как будто с легкостью прочел ее мысли.
— Наблюдательный взгляд художницы, — констатировал он. — Чувствую себя так, как будто меня раскладывают на части.
— Я только пыталась понять, что дает вам право говорить о моем возрасте так, как будто мне примерно лет пять, — сказала она, и он мягко засмеялся в ответ, как будто услышал именно то, что ожидал.
— Я бы сказал, примерно лет пятнадцать. — Она ничего на это не ответила, и тогда он спросил: — Я прав?
Дерин пожала плечами:
— Трудно сказать.
Он пристально смотрел на нее секунду или две, от этого пристального, почти нежного взгляда ей стало очень не по себе.
— Я бы подумал, что вам примерно… лет двадцать, — предположил он, явно рассчитывая, что получит ответ. — Не так ли?
— Мне достаточно много лет, чтобы сердиться, когда мне задают вопросы о возрасте, — отпарировала она, и он снова засмеялся.
— Это привилегия дамы, — уступил он, приканчивая остатки своей порции. — Но, вероятно, раз вы не хотите отвечать, это означает, что вы старше, чем выглядите.
