– Прочел одну глупость в журнале “Радиохимия”... А еще академик.
– Сейчас академиков, сам знаешь.
– А давай создадим Академию рыжих. Готов покраситься, – неосторожно бросил Поперека, забыв, что Анатолий Павлович красноволосый и может воспринять это предложение, как скрытое издевательство.
– Давай, – незлобливо откликнулся приятель, хотя по лицу его прошла тень, как от близко пронесшейся птицы. Рабин очень уважал Попереку, если не сказать – обожал, и во всем с ним соглашался, что, в свою очередь, часто вызывало раздражение у Петра Платоновича.
Помолчали. К радости своей, Петр Платонович увидел – к Институту спешит другой его коллега, Вася Братушкин. Наконец, поднялся медведь – болел с неделю, простудился на огороде на сыром ветру, когда копал картошку. В длинном пуховике, в мохнатой кепке, молчаливый, грузный, носками стоптанными ботинок вовнутрь, тащится, озабоченно хмурясь. Увидев коллег, остановился, кивнул, улыбнулся темными зубами. Подумав, достал сигарету, закурил.
Этот, наверное, тоже еще не видел поганой газеты. Хотя и с великой мукой, но все же не пропускает прессу. Бывает, неторопливо рассказывает новости, выбирая и прессуя весьма неожиданно факты. Например: Буш зовет к войне, Венесуэла танцует, у Киркорова отключили во время концерта электричество, Чубайсу так и не обломили рога, его покровитель Касьянов непотопляем... “Титаник” и Зюганов близнецы-братья, паразитируют на страхе. И во время этих ленивых сообщений он обычно продолжал своими золотыми пальцами паять или клеить... Высококлассный инженер.
Но сегодня он молчал, выпуская дым в сторону.
– Пошли? – кивнул Рабин. И они миновали вертушку из никеля, бессмысленную – низкую, ее перешагнуть можно, но по настоянию начальства здесь водруженную с того дня, как одному из сотрудников ИФ было предъявлено обвинение “Шпионаж в пользу другого государства” (кажется, статья №175). Правда, дело до суда не дошло, но вертушку поставили. И тетеньки, дежурящие за столом с телефоном, строгими глазами оглядывали только незнакомых.
В лаборатории было зябко – тепло еще не дали, у Института нет денег. К счастью, электричество не отключили – парни продолжат работу на лазерной установке, расположившейся как козлы для распиливания дров посреди помещения. В кабинете Попереки – на полу электрообогреватель, но завлаб, экономя энергию, не стал включать. Разве что если заглянут дамы из соседних лабораторий. Да и лучше бы никто не приходил!
