– Ничего он не испугается – менты у нас из гранита. А жена врач. А дочь далеко.
– Продолжаю, – старик отхлебнул чаю и кивнул Попереке, чтобы тот сел. На них уже поглядывали некие университетские дамы с ярко накрашенными ртами. – Клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления... Там таких обвинений нет. “Плачь, Америка”? “Панихида у ворот АЭС”? Ну, бодались мы с ними одно время. А уж упоминание про синагогу и мусульманское кладбище – просто хамство.
– Но всё вместе... это же не просто хамство!
– Статья сто тридцатая. Поближе к нам. Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выразившееся в неприличной форме... Особенно пункт два: оскорбление в средствах массовой информации...
– Вот видите!..
– Конечно, можно узнать, кто автор публикации, и подать иск. Но повторяю, оппоненты только этого и ждут.
– Хорошо! – прошипел, косясь по сторонам, Петр Платонович. – Я хочу узнать. Поймите – я просто хочу узнать! Я ничего не буду делать. Но мне нужно знать: КТО?
Старик внимательно оглядел его.
– Узнать, наверное, можно. Хотя лучше, если не ты сам этим будешь заниматься. Такого рода тексты, я думаю, идут через отдел рекламы.
– Некрологи?!
– Конечно, если дело касается какого-нибудь известного в области деятеля, если там подписи губернатора, мэра, – это напрямую в секретариат, в печать. А от простых смертных в эпоху рынка – всё через деньги.
“Но если кто-то принес некролог, в редакции должны же были посмотреть на фотографию? Хотя бы для того, чтобы оценить годность ее для публикации. Неужели не могли узнать меня? Не последний же в этих краях человек! А почему ты думаешь, что тебя они знают в лицо? Но я же у них печатал пару статей по экологии! Может быть, решили – просто похожий человек... и вправду некий Поппер помер? А язвительные строчки насчет Америки, синагоги и мусульманского кладбища? Если там сидел выпускающим идиот, то почему бы и всерьез ему не воспринять подобный текст? В наше время чего только не печатают!”
Фурман тихо продолжал говорить, Петр Платонович, тряся головой, мучительно вслушивался.
– И все-таки ничего не нужно предпринимать. Петя, ты меня слышишь?! Да сядь же! Сделай вид, что не обратил внимания. – Он обращался уже на “ты”, видимо, счел, что убедил Попереку. – А спросят – улыбнись. Мол, слухи о моей смерти несколько преувеличены. А вот другой вопрос... что эту компанию ура-патриотов подвигло на столь глупую публикацию? Чем ты их на сей раз зацепил?
