-Не надо, тётенька, не стреляйте! Вы же сами, сами нам разрешили!
-Разрешила, разрешила.... Не уходите! - чуть стали в голосе, чтобы не сорвались вновь серыми смерчиками и скрылись в темноте подвальной арки - я не причиню вам вреда!
Подошел или подошла, это было сейчас не важно, в данный момент мы с Леночкой были едины, присели, тронули пальцами за худенький острый подбородок. Прозрачная до синевы слюда кожи, испуганные глазенки. 'Немец' конфузливо отвернул рыло дула в сторону, словно на мгновение обрел разум и не хотел пугать.
-Как тебя зовут, девочка?
-Алина. А моего братика Марк.
-Вы близнецы?
-Да, тетенька.
-Марина и Алина, мои солнышки-близняшки....
-Меня зовут Марк, тетенька. И мы не ваши. У нас свои папа и мама.... Были.
Тонкий строгий тенорок и шумное шмыганье носом.
-Не мои, конечно не мои... Мои солнышки остались там, далеко.... Очень далеко. В другой, дальней стране.....
Что-то теплое, горячее пробежало по моей щеке щекочущей ящеркой, капнуло на правую кисть. Стало плохо видно, все словно заволокло рассветным туманом. Я плачу? Да, я плачу. Стер соленую пелену с глаз рукой с зажатым в ней пистолетом, заставив испуганно отпрянуть в сторону детей.
-Не бойтесь, солнышки.... Тетенька вас не обидит. Ли! Ко мне! И брось ты этот пулемет!
Верный самурайчик замер за моим плечом.
-Ли, дай детям еды. Агафья!
-Чего тебе?
Голос недовольный, скрипучий, но в глубине, под волнами сердитости притаился донным сомом страх.
-Что у тебя есть теплого из одежды? Видишь, детям холодно?
-Да что им давать-то, да зачем? Беспризорня это! Да ишо из 'бывших'! Все одно пропадет или отнимут у их!
Нет, у моего 'немца' точно есть еще что-то в стальном нутре кроме возвратной пружины, бойка и затвора. Черная дыра ствола неприязненно посмотрела в раскрасневшееся лицо женщины. Клянусь, даже не думал поднимать ствол и палец сам лег на курок!
Агафья засуетилась, потроша свои многочисленные узлы. Ли деловито складывал в полотняной мешочек круг колбасы, резал напополам каравай. А я стоял, смотрел и понимал, что все это бессмысленно, напрасно, тщетно.... Я дарю им, может быть пару, тройку сытых, теплых дней, но не жизнь. А может, я дарю им смерть. Я уйду, оставшись в их памяти светлым, добрым силуэтом неизвестной тетки, а голодные хищники, что сейчас таятся в темноте, дождутся моего ухода и отнимут все. Отберут, вырывая из худеньких ручек шанс, возможность дожить до тепла, дотянуть до ласкового лета. А на всех хищников у меня не хватит патронов. Их слишком, слишком много. Тут каждый второй - двуногий волк. И самое поганое то, что многие из них и часто лучшие, верят, что несут в этот мир добро. С кулаками.
