— На твоем месте, Орех, я не стал бы дожидаться ни-Фриса. Сзади в лесу — сорвавшаяся с привязи собака!
Орех вздрогнул.
— Откуда ты взял?
— С холма на том берегу просматривается весь лес, через который мы прошли. Я видел, как собака перебегала лужайку, и за ней тянулась цепь. Значит, она сорвалась с привязи. Может быть, она идет по следу лэндри, но лэндри, наверное, уже сидит в своей норе. Что будет с нами, если собака возьмет след? Не тяни, Орех! Поскорее переплывем реку!
Орех растерялся. Прямо перед ним стоял Лохмач, насквозь промокший, но бесстрашный и твердо знающий, что нужно делать, — само воплощение решимости, — а к плечу Ореха молчаливо жался дрожащий Пятый. Сидевший напротив Смородина не отрывал от Ореха глаз, явно ожидая его приказаний и не обращая внимания на Лохмача. В это время в лесу раздался далекий пока лай, на который сойка ответила раскатами сварливой брани. В каком-то приступе самоотверженности Орех ответил:
— Хорошо! Плывите! Я останусь здесь и подожду, пока Горшочек и Пятый не придут в себя.
— Ты упрямый псих! — вскричал Лохмач. — Мы же все погибнем!
— Не топочи, собака услышит. Что ты предлагаешь? — спросил Орех.
— Тут не до предложений! Кто может — пусть плывет! Кто не может — остается и надеется на лучшее.
— Нет, так не пойдет! Я заманил сюда Горшочка и должен помочь ему выбраться.
— Но ведь ты не заманивал сюда Пятого! Он сам нас всех заманил!
Орех с одобрением отметил, что Лохмач отнюдь не торопится спасать свою шкуру и ничуть не испугался, хотя страшно зол. Поискав глазами Смородину, Орех увидел, что тот отбежал к краю плеса, туда, где узкая лента песчаного берега сливается с рекой. Зарыв лапы в мокрую гальку, Смородина принюхивался к какому-то плоскому предмету, лежащему у самой кромки воды. Орех позвал его. С трудом вытянув увязнувшие в песке лапы, Смородина послушно повернул назад.
— Там лежит доска, то есть такой плоский кусок дерева! Он похож на тот, который запрудил однажды ручей возле нашей колонии, — быстро заговорил Смородина. — Вода принесла эту доску, — значит, она может плавать. Мы посадим на нее Горшочка и Пятого и спустим их на воду. Доска, наверное, переплывет через реку.
Орех всерьез испугался. Все несчастья вместе свалились на его голову! Неужели мало того, что Лохмача трясет от злобы и нетерпения, Горшочек в панике, а собака приближается! В дополнение ко всему умнейший кролик их отряда сошел с ума! Орех почувствовал, что он близок к отчаянию.
