В лобби пахло дорогими сигарами и кофе. Максим, сгорбившись, сидел у камина. Он казался очень усталым.
– Привет, прекрасно выглядишь, – привстал, неуклюже попытался подвинуть Юлии стул и снова сел. – Знаешь, только давай без драматизма. Прошу тебя, не плачь, – посмотрел на нее холодными и совсем чужими глазами.
– И не собираюсь. – Юлия собрала все свои силы, чтобы сдержать слезы.
– Я подумал и решил, что мы поторопили события. Зачем такая спешка? Жена сейчас себя плохо чувствует, и я не могу ее оставить. Да и жить нам негде, а я не хочу создавать неудобств ни тебе, ни себе. Мы же цивилизованные люди. – Он улыбнулся, обнажая белоснежные безукоризненные зубы.
Юлия почувствовала, как внутри что-то оборвалось, сорвалось, что-то очень тяжелое, горячее покатилось вниз – медленно, цепляясь острыми краями за нежную мякоть, раздирая ее в клочья и причиняя невероятную боль.
«Вот это, наверное, и есть моя душа», – мысли скомканно и необузданно вертелись в голове.
Юлия вдруг громко засмеялась, откидывая назад изящно причесанную голову. Максим показался ей маленьким человечком, похожим на гнома, так бывает, когда подсознание пытается спасти человека, минимизируя внешние раздражители.
– Ты с ума сошла, нельзя же так переживать! – вскричал Максим.
– Кто тебе сказал, что я переживаю. – Глаза Юлии блестели непролитыми слезами. – Мне, знаешь ли, некогда переживать. Сейчас готовлю новый репортаж, собираюсь в Вену. И вообще, кто тебе сказал, что я претендую на тебя?
– Ну, Принцесса, перестань. – Максим взволнованно смотрел на нее. – Ведь ты лучшая.
– А я знаю, спасибо. – Юлия говорила уверенным голосом, словно у нее открылось второе дыхание.
– И вообще, я совсем не собираюсь с тобой прощаться, а хочу взять паузу всего на три месяца. – Голос Максима, который она так любила, звучал нелепо: чуть гнусаво и тускло. Фромм, которым она зачитывалась в университете, писал, что женщина, несмотря на всю силу мужчины, является его стержнем и предопределяет векторный путь развития отношений. То есть, проще говоря, женщина должна точно знать, чего хочет.
В момент, когда Максим назидательно объяснял ей правильность разрешения ситуации и необходимость взять тайм-аут, ей больше всего на свете хотелось уйти из этого пропахшего сигарами помещения и остаться в одиночестве.
«Сейчас я сяду в машину, уеду куда-нибудь в лес и тогда, тогда с каждой выплаканной слезинкой я вытолкну все воспоминания, его запах, его голос, его прикосновения».
