– Так или иначе, второй раунд поисков мы начинаем в равных условиях, – сказала Фенелла.
– Великолепно. Тогда не сто́ит ли нам прямо сейчас перейти ко вторым ключам? Полагаю, он у вашей замечательной миссис… э-э… Скилликорн?
– Так будет нечестно по отношению к мистеру Корджигу, – быстро возразила Фенелла. – Нам следует его подождать.
– Верно, верно, я и забыл. Надо связаться с ним как можно скорее. Я займусь этим сам – вы оба, должно быть, очень устали и нуждаетесь в отдыхе.
С этими словами он отбыл. По-видимому, найти Ивена Корджига оказалось неожиданно трудно, поскольку доктор Фейлл позвонил нам снова лишь около одиннадцати вечера. По его предложению было решено, что он вместе с Ивеном явится в Молд-хаус на следующее утро к десяти часам, дабы миссис Скилликорн могла вручить нам всем второй ключ.
– Замечательно, – заключила Фенелла. – Завтра в десять.
Усталые, но счастливые мы отправились спать.
На другое утро мы были разбужены миссис Скилликорн, потрясенной и явно утратившей всю свою пессимистическую невозмутимость.
– Что бы вы думали? – задыхаясь, проговорила она. – Кто-то вломился в дом.
– Грабители? – недоверчиво воскликнул я. – Они что-нибудь унесли?
– Ни единой вещи – и это самое странное! Несомненно, им было нужно серебро, но дверь запирается с другой стороны, и никуда дальше они проникнуть не смогли.
Мы с Фенеллой отправились вместе с ней к месту преступления, которое, как оказалось, совершено было в ее собственной гостиной. Окно, несомненно, подверглось взлому, хотя ни одной вещи, по-видимому, не пропало. Дело принимало любопытный оборот.
– Не понимаю, чего они могли тут искать? – изумилась Фенелла.
– Не сундук же с сокровищами! – досадливо воскликнул я. Внезапно меня пронзила одна мысль. Я обернулся к миссис Скилликорн. – А ключ, второй ключ, который вы должны были передать нам сегодня утром?
– Откуда мне знать – они должны быть здесь, в верхнем ящике. – Она прошествовала к комоду. – Ну вот, должна вам доложить – в нем ничего нет! Ключи исчезли!
– Это не грабители, – заключил я. – Это наши уважаемые родственнички! – Мне сразу пришло на память предостережение дядюшки Майлза касательно беспринципных методов. Он явно знал, о чем говорил. Грязный трюк!
– Тише, – произнесла внезапно Фенелла, подняв палец. – Что это было?
Наконец и наш слух уловил почудившийся ей звук. Это был стон, и он доносился со двора. Мы ринулись к окну и высунулись наружу. Эта сторона дома была обсажена кустарником, и мы не могли ничего разглядеть, но стон послышался снова, и кусты вокруг оказались поломаны и примяты.
