– Как это все неприятно, – с несчастным видом произнес мистер Пойнтц.
– Это я виновата, – прорыдала Эва. – Но я не думала…
– Успокойся, детка, – мягко остановил ее мистер Пойнтц. – Никто тебя не обвиняет.
– Что же, надеюсь, предложение, которое высказал сэр Джордж, встретит полное одобрение в каждом из нас. Пусть согласятся все, и я первый, – медленно, монотонно проговорил мистер Литерн.
– Согласен, – сказал Эван Ллевеллин.
Миссис Растингтон посмотрела в сторону леди Мэрроуэй, и та коротко кивнула. Обе дамы и следом за ними продолжавшая рыдать Эва скрылись за ширмой.
В дверь постучал официант, но ему велели удалиться.
Пять минут спустя все восемь находившихся в комнате человек с недоумением воззрились друг на друга.
Бриллиант, известный под названием «Утренняя звезда», растворился в пространстве.
Мистер Паркер Пайн задумчиво смотрел на смуглое лицо молодого человека, который сидел за столом напротив.
– Конечно, – сказал он. – Вы ведь валлиец, не так ли, мистер Ллевеллин?
– Ну и что из этого следует?
Мистер Паркер Пайн махнул своей пухлой, ухоженной ручкой.
– Абсолютно ничего, совершенно с вами согласен. Я лишь пытаюсь классифицировать эмоциональные реакции представителей разных национальностей. Вот и все. Но вернемся к вашей проблеме.
– Я и сам толком не понимаю, зачем я пришел, – сказал Эван Ллевеллин. Руки его нервно подрагивали, темные глаза запали от напряжения последних дней. Он старался не смотреть в лицо собеседнику и, похоже, чувствовал себя от его дотошных вопросов неуютно. – Сам не знаю, зачем я к вам пришел, – повторил он. – Но куда, черт возьми, мне было идти? Что, черт возьми, я должен был делать? Беспомощность – это… Мне попалось ваше объявление, и я вспомнил, как однажды вас хвалил один мой приятель… И… Да! Потому-то я и пришел. Может быть, это дурацкая затея. В такой ситуации, наверное, вообще невозможно что-нибудь сделать.
– Не думаю, – сказал мистер Паркер Пайн. – Я именно тот человек, к которому следует обращаться в подобных случаях. Я специалист по несчастьям. Это происшествие, видимо, причинило вам немало страданий. Вы уверены, что точно изложили ход событий?
– По-моему, я ничего не упустил. Пойнтц достал бриллиант, пустил его по кругу, чертова девчонка приклеила его к своей дурацкой сумке, но, когда взяла ее, камень уже исчез. Мы обыскали всех, даже Пойнтца – он сам настоял на этом, – и в комнате никого больше, клянусь, никого больше не было. И никто не выходил!
