- Ну и пусть дальше спит. А то вы наверно всю ночь не спали, к своему побегу готовились. Да и все равно, в сборах от вас пользы практически никакой, одна только помеха.
Сборы не заняли много времени, ведь к ним мы уже не один месяц готовились. Мы с мамой быстро сложили все самое необходимое в сумки. А то, что останется здесь, привели хоть в какойто порядок. И если уж кто-то здесь побывает после нас, то пусть видит, что люди отсюда не бежали, а ушли вполне организованно. А когда мы закончили, мама ушла к тете Лине, помогать ей собираться. Я же, оставшись один, заметил, что уже наступил вечер. И тут меня защемила такая грусть: неужели это и есть мой самый последний вечер на Дивере, планете, которая есть и навсегда останется моей Родиной. Неужели я никогда уже больше не буду сидеть в этих вот креслах, мы с Сережкой никогда уже не будем бороться вот на этом ковре... Все это было столько раз и неужели этого уже никогда больше не будет. Не будет больше шумных и веселых погонь по лабиринту коридоров, не будет надоевшей мне игры в мячик с младшими мальчишками и не будет очередного смотрения старого фильма. Да, всего этого не будет, мы все уйдем с Дивера и у нас будет другая, наверняка более хорошая жизнь. Может быть, я когда-нибудь вернусь сюда, но того, что уже прошло, я никогда не смогу вернуть. Да наверно и не захочу, думать о будущем лучше, чем жалеть о прошлом. Этими рассуждениями я взял себя в руки и пошел будить Сережку. От того, что я включил свет, Сережка не проснулся. Но стоило мне положить ему руку на плечо, как он вцепился в меня, словно ища защиты от чего-то ужасного и страшного. Правда, он тут же проснулся и, увидев меня, глубоко и облегченно вздохнул, но мою руку он отпустил не сразу.
- Ну что ты, Сереж. Что-то страшное приснилось?
- Ага, - кивнул он в ответ.
- Расскажи, - попросил я, - устраиваясь рядом с ним.
- А ты смеяться не будешь?
- Разве я когда-то над тобою смеялся?
- Да уж было дело, и не один раз.
- Тогда я смеялся чисто в воспитательных целях, а сейчас не буду, слово даю.
Сережка немного поворочался, а потом сел, привалившись спиною к стене:
- Мне приснилось, что будто бы мы летим на "Игле". И капитан говорит нам, что завтра мы уже будем на Земле. Что, мол, сегодня уснешь, а когда проснешься, то будешь уже на Земле, и все будет хорошо. Я засыпаю и долго-долго сплю, очень долго, а когда просыпаюсь, то никого вокруг нет, ни единого человека. Я слышу, что где-то далеко звучат голоса, бегу туда, но никого не нахожу. Потом и голоса пропадают. Я иду по кораблю и слышу только свои шаги и эхо своих шагов. И вдруг я внезапно замечаю, что это уже вовсе и не корабль, а наш поселок. Все как всегда, но ни одного человека вокруг. Я кричу, зову хоть кого-нибудь, но все без пользы. Я вроде бы понимаю, что все улетели, а меня почему-то забыли и оставили. Такой ужас подкатывает, что даже и кричать я уже не могу. Я иду, куда ноги несут, и неожиданно оказываюсь в вашей квартире и снова засыпаю. А просыпаюсь оттого, что меня будит какой-то старый и нервный человек в капитанской форме. Он говорит что, будто бы он - это ты и что я будто бы проспал почти что сто лет. Что он собирается вскоре умереть, а я должен буду занять его место и также как и он стариться сто лет. Я вскакиваю и бегу от него, бегу, а он только смеется мне вслед и кричит, что, мол, от своей судьбы еще никто и никогда не мог убежать, сколько бы ни старался. Такой вот сон.
