Но как только капитану были представлены все встречающие, папа выразительным жестом поманил нас с Сережкой к себе. Мы молча опустили глаза, и пошли, но капитан нас остановил:
- Я обещал этим ребятам, что за эту их самовольную вылазку наверх им не попадет.
- Ну, уж извольте нам это самим решить, - папа был довольно разозлен.
- Я обещал и не намерен от этого отказываться, - сказал капитан так, что по спине у меня, да и не только у меня, пробежали мурашки, - вы не знаете, каково провести полжизни взаперти, под землей, а они это знают. И если вы не можете их понять, то хотя бы дайте слово, что они не будут за это наказаны.
Председатель молча кивнул, папа же немного помедлив, тоже кивнул. Тогда капитан отпустил нас и мы, понурившись, пошли вглубь коридора, к жилым помещениям. Папа вскоре догнал нас и, взяв за руки, повел домой. Крепко взял, не убежишь, не вырвешься, даже рука занемела, пока он довел нас до нашей квартиры.
- Посидите пока здесь. Может быть, вам хоть немного стыдно станет. Хотя вряд ли, вы ведь себя считаете правыми.
- Но, дядя Кирилл, ведь вы же обещали, что не накажете нас, - жалобно сказал Сережка, даже наверно чересчур жалобно. Но ожидаемого эффекта это не произвело.
- А разве я вас наказываю? Хотя наверно, если бы вас выдрать по-настоящему, вам бы это только на пользу пошло. Если уж в голове нет ума, то через другое место немного добавилось бы. Но что поделать, хоть я вас и не понимаю, но обещал не наказывать. Так что посидите здесь и подумайте.
- Папа, только не закрывай нас.
- Чтобы вы снова куда-нибудь удрали?.. - сказал он, но, немного подумав, добавил. - Хорошо, я не буду вас закрывать, но только если вы пообещаете мне, что без моего разрешения не переступите этого порога.
- Обещаем, - сказали мы с Сережкой почти, что в один голос.
- Я вернусь только вечером и, скорее всего, довольно поздно, так что времени на размышления о вашей вине у вас будет предостаточно.
Сказав это, папа оставил нас одних и дверей не запер, зная, что данное нами обещание удержит нас намного лучше любого замка. Но, оставшись одни, ни о какой вине мы естественно размышлять и не собирались. Во-первых, сначала мы довольно весело рассмеялись, потом, от избытка энергии, принялись бороться друг с другом, а когда это надоело, принялись довольно бурно обсуждать все случившееся с нами за еще только начавшийся день, а впечатлений у нас было даже с избытком. Но и этим нам так же не пришлось заниматься долго, потому что пришли мама и тетя Лина. Вдвоем они принялись нас воспитывать: Для начала они стали над нами подсмеиваться и подтрунивать нас. Описали, какие "предусмотрительные" из нас получились разведчики и как "правильно" мы все рассчитали. Но хорошо, что еще так, без слез и долгих высказываний о том, какие мы плохие. И, надо сказать, с гораздо лучшим эффектом. Потом они заставили нас выбраться из защитных костюмов, отправили в душ, а после него заставили одеться по-домашнему. Сережка оделся в мою одежду, ему она была почти что вокурат, не настолько уж он меня меньше. После этого наши мамы накормили нас завтраком и, заявив, что поскольку мы неисправимы, не имеет смысла дальше воспитывать нас, потому что это пустая и неэффективная трата времени, и закрылись в спальне.
