Он говорил просто, с таким достоинством, которым я не мог не восхищаться. Я заверил его, что будут приняты все меры предосторожности, но он отмахнулся от моих слов.
«Рано или поздно они до меня доберутся, – повторил он. – Когда этот день наступит, не укоряйте себя. Я не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное».
Затем он перешел к изложению плана. План этот был достаточно прост. Он хотел подыскать небольшой коттедж в сельской местности, где бы мог спокойно жить и продолжать работу. В конце концов он выбрал деревню в Сомерсете[3] – Кингз-Натон, в семи милях от железнодорожной станции и почти не тронутую цивилизацией. Купил очень симпатичный домик, кое-что перестроил, усовершенствовал и поселился там в свое полное удовольствие. Домочадцами его были: племянница Грета, секретарь, прислуга – старая немка, которая верой и правдой трудилась у него без малого сорок лет, – и приходящий садовник из Кингз-Натона – мастер на все руки.
– Четверо под подозрением, – сказал доктор Ллойд.
– Верно. Четверо под подозрением. Лучше не скажешь. В течение пяти месяцев жизнь в Кингз-Натоне шла спокойно. И вот произошло несчастье. Доктор Розен упал с лестницы – и умер. В это время Гертруда находилась у себя на кухне, дверь была закрыта, и, как она говорит, она ничего не слыхала. Фрейлейн Грета работала в саду, сажала какие-то там луковицы, опять-таки по ее словам. Садовник Доббс сказал, что был в сарае, где выращиваются цветы в горшках, и, как обычно, в одиннадцать завтракал. Секретарь пошел прогуляться, но опять-таки с его собственных слов. Алиби не было ни у одного – их показания никто не мог подтвердить. Одно определенно – совершил это не человек со стороны: постороннего в таком маленьком местечке, как Кингз-Натон, наверняка бы сразу заметили. Обе двери – парадная и задняя – были заперты. У всех домашних были собственные ключи. Итак, вы видите, что все сводится к этой четверке. И при этом каждого из них трудно подозревать. Грета – дочь его родного брата. Гертруда – сорок лет служила верой и правдой. Доббс вообще не бывал за пределами Кингз-Натона. А Чарлз Темплтон – секретарь…
– Да, – прервал его полковник Бантри, – нельзя ли о нем поподробнее? Он представляется мне подозрительной личностью. Что вам о нем известно?
– То, что мне о нем известно, полностью оправдывает его, – отрезал сэр Генри. – Видите ли, Чарлз Темплтон – мой человек.
– Ого! – только и вырвалось у ошеломленного полковника.
