Чжи-Мэн вскинул голову и взмахнул рукой, отметая её возражения:
– Ты не хуже других знаешь, что если для тебя что-то срабатывает, так это лишь потому, что ты сам себя в этом убедил.
Сарашина полулежала, откинувшись на спинку кресла, повторяющего контуры тела, пытаясь облегчить ужасные спазмы в плечах и шее при помощи его массажного рельефа. Безнадёжная задача. После нескольких дней непрерывной череды сеансов телепатической связи с астропатами по всему Империуму они все едва держались на ногах. Хоры работали далеко за пределами безопасной нагрузки, и сотни астропатов уже истощились, как быстро прогорающие осветительные снаряды, которые запускают над полуночным полем боя.
Более дюжины телептов пострадали от пагубных вселений, которые потребовали вмешательства Чёрных Стражей Головко. К счастью, подобные инциденты удалось купировать, и к настоящему моменту кельи невезучих бедняг были простерилизованы огнём и запечатаны пси-запорами.
– И Ватики не увидели никаких предзнаменований? – задал вопрос Чжи-Мэн. – Мы в этом уверены?
– В Коллекторе не было зарегистрировано ничего, кроме грёзы-виде́ния Афины Дийос, – сказал Григора, пролистывая многочисленные страницы информационных выжимок на экране своего планшета. – Даже ни одного остаточного фрагмента или неправильно истолкованного образа.
– Ты в этом уверен, Эвандр? – требовательно спросил Чжи-Мэн. – Дворец жаждет воодрузить на пики чьи-нибудь головы, и мы следующие в очереди к плахе.
– Я уверен, Хормейстер, – произнёс Григора. В его тоне слышалось раздражение, которое вызвала сама идея того, что его сотрудники могли что-то пропустить. – Если бы было что находить, криптэстезики бы это заметили.
Чжи-Мэн кивнул и возобновил своё расхаживание нагишом.
– Проклятье, но почему Афина не отослала свое виде́ние прямиком в Коллектор? Зачем она потратила время впустую, отправившись к тебе, Аник?
– На этот раз, Немо, я спущу тебе оскорбительность этого вопроса. Но никогда больше не говори со мной в таком тоне.
– Извини. Ты знаешь, что я имел ввиду.
Сарашина разгладила свои одежды:
– Это ничего не изменило бы, и ты это знаешь. К тому моменту, как Афина истолковала своё виде́ние, было слишком поздно что-то предпринимать. Предатели уже ударили. Мы никоим образом не смогли бы предупредить Ферруса Мануса или остальных.
– Я знаю, но это меня бесит, – сказал Чжи-Мэн, останавливаясь, чтобы сделать затяжку из спиральной трубки тихо курящегося кальяна. Воздух наполнился благоуханием, навевающим мысли о пустынных горах.
